Война в Украине продолжается. Гибнут люди. Сильно подорвана экономика страны. Многие населённые пункты лежат в руинах. Но разрушены не только они. Вместе с ними разрушены те реалии нашего мира, в которых мы жили, буквально, ещё вчера. Мы все сейчас находимся на развалинах вчерашнего дня. И если Украина оправится от своих разрушений и станет, я уверен, ещё лучше, чем была, то прежняя реальность уже не восстановится. Да и не надо. Она себя явно исчерпала, и могла стать — более того, становилась — только хуже. У тех, кто это замечал, практически не было надежд на её изменение к лучшему. А вот надежда на то, что новая реальность окажется светлее, есть. Во всяком случае, тут даже записному пессимисту стоит для разнообразия немного побыть оптимистом.
Что же меняется? Меняется многое. Скажу об этом несколько слов, вспомнив также и тезисы, обозначенные мною в небольшой статье, опубликованной после начала войны.
Прежде всего, развеялись сладкие иллюзии относительно того, что в Европе XXI века война невозможна. А силу иллюзий, и в особенности силу шока по их разрушении, не следует недооценивать. Оказалось, что всё гораздо опаснее, страшнее и больнее, чем мнилось. Рухнул привычный и комфортный мир. По ходу дела показала свою несостоятельность дипломатия, которая в общем восприятии была вознесена почти на уровень Бога, и которая при этом не смогла предотвратить катастрофу. Отдельным номером программы облажалась ООН. Хотя эта организация-импотент давно посматривала вслед Лиге Наций, теперь она уже откровенно просится в утиль. Не вышло чему-то научиться на ошибках, имевших место перед Второй Мировой. Не только грабли оказались теми же, но и лоб, похоже, тот же. ЕС тоже не оправдал чаяний. Представления о некой налаженной системе европейской безопасности превратились в пшик. НАТО выступило в образе дряхлого старца, от страха вжимающегося в стену, стоит кому-то погрозить ему кулаком. В общем, вся эта многоликая система современного устройства Европы показала свою непригодность к дальнейшей эксплуатации. Нужно всё менять. А поскольку на ней в огромной степени завязана система устройства всего современного мира, то очевидно, что перемены назрели и в мире вообще.
Отдельно коснусь ситуации в религиозной сфере. Если коротко, то религиозные акторы оказались, мягко говоря, не на высоте. Русская Православная Церковь в лице своих высших иерархов не только не помогла предотвратить или остановить войну, не только не осудила её, но даже одобрила и поощрила. В Украине православные с обеих сторон ожесточённо уничтожают православных; и в ходе тех же боёв столь же, а может, и ещё более ожесточённо, уничтожают друг друга православные и мусульмане. Католическая Церковь в лице Ватикана делает какие-то телодвижения, папа призывает к миру, — но совершенно очевидно, что это не имеет значения и ни на что не влияет. Религиозная сторона жизни в нынешних обстоятельствах оказалась бесполезной и, по большому счёту, никому не интересной и не нужной. То есть и она сейчас, фактически, лежит в развалинах.
Изменились роли и стереотипы, в русле которых мир двигался с середины сороковых годов прошлого века. Страна, демонстративно боровшаяся с империализмом, имевшая славу главного борца с фашизмом и его победителя, и действовавшая на международной арене в этом амплуа, теперь сама стала агрессором с фашистским антуражем, и ведёт откровенно империалистическую, захватническую линию. Значит, меняются характеристики стран-персонажей в так называемой геополитике, становятся другими их роли, плюсы и минусы меняются местами. А это ведёт к перестройке всей системы отношений, что не может не стать для упомянутой системы серьёзнейшим вызовом. Теперь придётся переоценивать давно сложившиеся взаимоотношения и перестраивать их с учётом новых реалий.
Многое меняется в сфере мировой экономики, науки, культуры. Санкции, которым подверглась Россия, как и сама война вообще, отражаются на мировой энергетике, на торговле практически всем, от компьютерных программ до зерна, на сфере коммуникаций, на научных проектах, на культурных связях, и так далее, и так далее. Теперь во всём этом предстоит перестройка, предстоят изменения взаимосвязей, которые нужно будет налаживать и переналаживать. Что-то уйдёт с первого плана, что-то, наоборот, выйдет на первый план. Многим странам придётся существенно корректировать свою экономику, делать поправки в плане приоритетов и контактов. Нечто подобное будет и в идеологическом плане. Потому что, как уже было сказано выше, меняются стереотипы послевоенного (т.е. после 1945) мироустройства. Они получили мощный удар в 1991, но во многих своих моментах ещё держались, в целом сохраняя прежнюю картину; теперь же, похоже, они сломаны окончательно.
Кроме всего прочего, становится всё более актуальной перспектива распада России на ряд самостоятельных государств. Если так и случится, это станет вообще грандиозным потрясением для всей системы международных взаимосвязей и для мировой экономики. И перемены в результате будут ещё более глобальными. Сойдёт со сцены огромная держава, в течение нескольких столетий бывшая одной из сил, определявших судьбы мира. Такое вполне возможно: сегодняшняя Россия уже почти уничтожила себя изнутри. А тем временем, и во многом в связи именно с этим, назревает очередной и, возможно, беспрецедентно опасный кризис на Ближнем Востоке. А ещё тем временем приобретают небывалую остроту многие вопросы, связанные с усиливающимся Китаем. Словом, нынешний мир натурально трещит по швам.
Ну и, конечно, ядерное оружие. Его функция тоже не остаётся прежней. При всём, что с ним связано ужасного, оно всё же было сдерживающим фактором для проявлений агрессии. Теперь оно превращается в средство шантажа, и мешает пресекать проявления агрессии. Но пресекать их как-то надо. Это означает, что угроза как точечного применения ядерного оружия, так и глобальной ядерной войны очень возросла. Если раньше мир балансировал на краю пропасти, — и это уже было по-настоящему страшно, — то теперь он висит над пропастью, буквально держась одним пальцем. И что в такой ситуации делать? Можно попытаться, как предлагают некоторые, разоружить нынешнего агрессора после того, как он потерпит поражение, лишить его ядерного арсенала. Это было бы очень хорошо, — но сомнительно, что удастся. Но даже если удастся, это не решит проблему окончательно, не отодвинет мир от края пропасти на безопасную дистанцию. Пока ядерным оружием обладает хотя бы кто-нибудь, оно остаётся угрозой всему миру. Как ружьё, висящее на стене на протяжении спектакля. Чтобы оно не выстрелило в конце, его нужно убрать. Хочется надеяться, что ядерные державы, да и не только они, наконец-то осознают это и двинутся в сторону всеобщего ядерного разоружения. Может, хотя бы творящаяся сейчас жуть приведёт их в ум.
Перечисление меняющихся реалий можно продолжать и дальше. Я назвал, понятное дело, не все; а те, что назвал, обрисовал без подробностей. Но и этого, как мне кажется, достаточно для того, чтобы представить в общих чертах, какие перемены сейчас происходят. Мир меняется буквально у нас на глазах. Те, кто этого не замечает, в какой-то момент всё равно окажутся лицом к лицу с новой реальностью.
Мы на развалинах вчерашнего дня. День завтрашний ещё только предстоит построить. Вопрос — как это будет?
Может случиться так, что мир всё-таки сорвётся в пропасть глобальной войны. Или не сорвётся, но текущий кризис будет усиливаться, всё начнёт рушиться лавинообразно, — экономика, политика, научно-техническая сфера и т.д., — и мир просто окажется отброшен в прошлое на десятки лет, если не дальше. Конечно, он и в таком случае постепенно восстановится и снова двинется вперёд, — но это будет сопряжено с гораздо большими потерями, усилиями и затратами времени. Допускать подобные варианты развития событий не хочется. Однако и отбрасывать их тоже нельзя. Потому что человечество уже не раз и не два демонстрировало, как прекрасно оно умеет не извлекать полезного опыта из своих ошибок и трагедий. Если то же самое произойдёт и на сей раз, в этом, увы, не будет ничего удивительного.
Может случиться и так, что должные выводы будут сделаны, и должные меры к неповторению ошибок будут приняты. Но и тогда не будет гарантии, что в процессе исправления прежних ошибок не будут совершены ошибки новые. То есть совершены-то они будут в любом случае, поскольку ничто новое, да ещё столь сложное и масштабное, не делается идеально. Вопрос в том, насколько велики будут эти новые ошибки, и не окажутся ли они под стать прежним. Вдруг для того, чтобы сохранить порядок в мире, будут приняты такие драконовские меры и гайки будут затянуты так жёстко, что былые времена разброда, шатания и неустроенности на том фоне покажутся раем?
Хотя в начале статьи я говорил о том, что неплохо побыть оптимистами. Поэтому давайте надеяться, что человечество не окажется совсем уж клиническим идиотом. Что кризис благополучно разрешится, что приобретённый такой дорогой ценой — буквально, слезами и кровью — опыт пойдёт впрок, и что на развалинах прошедшего дня выстроится более справедливый и человечный завтрашний день. Что порядок будет наведён, и что он не переродится в новую людоедскую диктатуру. Что будет налажена новая, более адекватная система взаимоотношений в Европе и мире, и что она вскорости не пойдёт вразнос. Что сегодняшняя ситуация станет для человечества переломным моментом, и что перелом этот будет в лучшую сторону. Есть пословица: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Пусть же происходящее сейчас несчастье поможет наконец-то уже что-то понять, и дальше совершать меньше ошибок. Тогда эта дорогая цена будет уплачена за горькую науку, и всё будет хотя бы не напрасно.
Ну а мы, люди, все вместе и каждый в отдельности, должны постараться внести свой вклад в построение хорошего завтрашнего дня. Сделать для этого хоть что-то. Кто что может. А сделать что-то полезное, хоть чуть-чуть, может каждый. Только не надо думать, что это не ваше дело. Это дело каждого. Наше. Ваше. Моё. Твоё. Иначе получится, что мы не заслуживаем нового, лучшего мира.
© Атархат, 2022
