Вчера началась ещё одна война. Она назревала давно. В неё многие не верили. А я каждый день просыпался с мыслью «Уже началось или ещё нет?». Теперь вообще почти не могу спать. Не буду говорить, что эта трагедия значит лично для меня. Просто поделюсь некоторыми соображениями.
У этой войны есть несколько особенностей. Во-первых, это война в Европе XXI века. Говорили, что подобное невозможно. Но вот пожалуйста: возможно. То есть передовая европейская культура, культура тех, кто считал себя цивилизаторами, — да, думаю, считает и теперь, — не смогла предотвратить проявления дикости, ненависти, властолюбивых амбиций и агрессии. Это, в определённом смысле, можно назвать её развенчанием. Во-вторых, воюют очень близкие этнически, так называемые «братские» народы. То есть братство — кстати, не только этническое, но и религиозное — на самом деле мало что значит, несмотря на все красивые слова, и брата можно прекрасно давить танками, если он не пожелал под тебя прогнуться. В-третьих, если бы только танками. Одна из воюющих сторон, причём та, которая начала войну, — ядерная держава. Во многом потому и начала. Потому что могла. Ведь противник имеет невеликие шансы на победу уже просто потому, что над его городами в любой момент могут начать подниматься ядерные грибы. И другие напрямую за него не заступятся, — пусть они тоже ядерные державы. Потому что никому не нужна Третья мировая.
Так что эта война — особенная. На фоне других войн, которые идут в мире практически постоянно, она весьма показательна.
Что же она показывает? Смотрите по пунктам выше. Она показывает, что современная цивилизация, даже в высших своих проявлениях, не меняет натуру людей в лучшую сторону. Если изменения и есть, то на самом деле они поверхностные, косметические. Ну а все европейские институты и организации не могут остановить кровожадного дикаря с большой дубиной. Она показывает, что братская близость народов существует только на словах. Это вряд ли что-то большее, чем инструмент лицемерия и демагогии. Проще говоря, судя по происходящему, всё это братство — пустой звук. Она показывает, что ядерное оружие как сдерживающий фактор работает не только в ту сторону, о которой принято говорить, — то есть не только предотвращает агрессию. Оно ещё и защищает агрессию. Потому что обладающий им агрессор может не бояться сокрушительного возмездия.
Что в итоге? С одной стороны — утрата иллюзий. Это хорошо, ибо иллюзии мешают воспринимать мир объективно. С другой стороны — утрата надежды. Надежды на то, что есть на земле действительно цивилизованные края, где люди по-настоящему миролюбивы, где научились решать вопросы без применения танков, где существуют социальные институты, на которые можно положиться и которые способны не допустить военной агрессии и кровопролития. Другими словами, утрата надежды на то, что в нашем мире, который всё ещё остаётся миром прошлого, уже есть территория, на которой существует мир будущего, — мир без войн, мир справедливости, разума и добра, — и что с этой территории он вырастет до планетарных масштабов. Нет. Её нет. И не было. Счастливое будущее пока ещё не началось. Его росток оказался хилым, и был смят первым же ураганом.
Скорее всего, эта война не будет последней. Да, она всех напугала. Но войны всегда пугали, — и что? Это когда-то помогло что-то предотвратить? А вот осознание многими людьми того, что всё не так надёжно, как казалось, — это серьёзное изменение в мировосприятии. Для одних это означает, что уверенности в завтрашнем дне не может быть ни у кого, и что благополучные страны, куда так стремятся всевозможные беженцы, — та же бочка с порохом, только красиво расписанная и лакированная, и что порох в ней ещё более ядрёный. То бишь ядерный. Для других же это означает, что, оказывается, можно себе позволить больше, чем казалось. Какое приятное открытие… Так почему бы и не позволить, если позволяется?
В общем, события этих дней показали несостоятельность нынешней европейской системы общественного устройства. Как горький урок это пойдёт всем на пользу. Но как пример того, что беспредел всё ещё возможен, и что его можно продолжать, чихая на все правила и договора, это пойдёт всем во вред. Вот потому меня и одолевают сильные подозрения, что эта европейская война — не последняя.
Разве что она не просто напугает всех, а напугает так, что что-то в самом деле изменится к лучшему… Однако страх — сомнительный учитель. И потом, что же должно произойти, чтобы так напугать? Может быть, нечто такое, после чего ситуация и впрямь изменилась бы к лучшему, да будет некому её менять.
Плохое завершение разговора… Да уж какое есть. Другого сегодня не завезли.
© Атархат, 2022
