Как на вас солнце светит?.. Все люди как люди, а вы чего как собаки?!
х/ф «Купальская ночь»
Сфера морали — одна из самых сложных областей человеческой жизни. Видимо, потому, что одна из самых важных. Ведь на мораль, по сути, завязано всё. Даже выживание, — хотя, казалось бы, что может быть важнее? А вот поди ж ты: люди задаются вопросом, морально ли будет спасти свою жизнь таким-то и таким-то способом, пытаются искупить какой-то свой аморальный поступок кровью, и тому подобное. Сложность же заключается не только в том, что поступать морально нелегко, но прежде всего в том, что далеко не всегда понятно, какой поступок является моральным, а какой аморальным. С одной стороны, по всей истории и у всех народов явственно прослеживается то, что можно назвать общечеловеческой моралью. С другой стороны, это только самые общие основы, которые, при всей их универсальности, всё же нуждаются в уточнении и разъяснении. Да и их часто просто отрицают. И существует множество морально-этических систем, различающихся не только набором моральных критериев, но и обоснованием тех критериев, в которых они совпадают. Так что в этой области далеко не всё понятно, тут ещё работать и работать.
Сейчас я хочу коснуться одного из аспектов этой проблематики. Именно — соотношения морали животной и человеческой.
Сама постановка вопроса может показаться странной. Какая мораль может быть у животного? Да, это интересно. В самом деле, какая? Давайте рассуждать. Как говорят о моральном, нравственном поступке? Говорят, что это поступок правильный. Правильный — значит нормальный, естественный для человека, такой, какой и должен быть. То есть естественное поведение является моральным, противоестественное — аморальным. Но человек обладает активным разумом и свободной волей. Он оценивает и выбирает, как ему поступить. Животное же действует в соответствии с инстинктами, которые являются своего рода программой. Оно не оценивает этичность поступка и не выбирает варианты осознанно. У него срабатывают естественные реакции. Оно поступает естественно, — по крайней мере тогда, когда инстинкты не сбиты привнесёнными искусственными факторами, — то есть нормально, то есть правильно. И тут вырисовывается то, что можно назвать естественной моралью.
Данное понятие не выведено мною прямо сейчас. Оно встречается в различных этических концепциях и дискуссиях о морали. Последняя некоторыми прямо разделяется на «естественную» и «приобретённую», или «выработанную». И бытует весьма популярная точка зрения, гласящая, что приобретённая мораль, она же сознательно выработанная людьми, это мусор, засоряющий естественную мораль. Люди навыдумывали всякого, оформили в виде моральных критериев свои заблуждения, предрассудки и закидоны, тем самым изнасиловав свою природу и исказив естественную мораль. А естественная мораль — это то, что диктуют нам инстинкты. Поэтому нужно смотреть на животных и делать как они. Тогда всё будет естественно, правильно и хорошо.
Словом, это идея распространить на человека образ действий животного. Ведь человек, согласно таким взглядам, тоже животное. Только разумное.
Сама идея звучит вроде бы и неглупо. Где-то даже красиво. В самом деле, нужно возвращаться к Природе. Она наша колыбель — в смысле, наша колыбель как вида — и наша наставница. Она вложила инстинкты и в нас тоже, — и кто мы такие, чтобы это оспаривать и менять? Будто бы убедительно. Но…
Немедленно возникают вопросы. И прежде всего — а каких, собственно, животных предлагается принять за образец естественной морали? Они очень разные, и поведение у них разное. Для примера посмотрим на отношение к потомству. Ну, амёб, размножающихся делением, принимать во внимание не будем, иначе на этом разговор и закончится. Возьмём хотя бы рыб. Они, в основном, мечут икру, и больше о потомстве не вспоминают. Хотя и среди них есть виды, не бросающие икру на произвол судьбы, и даже заботящиеся о мальках. Да что рыбы: свою кладку охраняют даже некоторые головоногие моллюски. Или взять рептилий. Черепаха откладывает яйца и уходит, а самка крокодила может оставаться рядом и стеречь кладку. Потом, правда, она может закусить свежевылупившимися детёнышами. Птицы высиживают яйца, выкармливают и обучают птенцов. Но есть и такие, которые подбрасывают свои яйца в чужие гнёзда. Млекопитающие заботятся о своих детёнышах, — но порой убивают их, и даже могут съесть. Причём всё перечисленное естественно для разных видов и, таким образом, злом не является. Так какую из этих схем поведения принять за образец для человека? Или семья. Одни виды не имеют постоянных партнёров, другие образуют крепкие пары, третьи обзаводятся гаремами. Амёба… Ну, вы поняли. Что здесь правильно для человека? Далее, у одних видов доминирует самец, у других самка; у одних о потомстве заботится самец, у других самка, у третьих оба родителя по очереди; у одних пищу добывает, в основном, самец, у других, в основном, самка, у третьих, в основном, совместно. Тут как быть? У одних видов самка выбирает самца, у других наоборот, у третьих самцы дерутся за самку, порой до смерти. Что здесь ставить в пример людям?
И так далее, и тому подобное. Таких различий огромное количество, во всех сферах жизни. Поэтому говорить о некой общей для всех животных естественной морали не приходится. Вариантов масса. Можно утверждать только самый общий принцип — то, что жить следует в соответствии с инстинктами. Но в этом-то и заковыка: каковы инстинкты человека? У него встречаются практически все вышеперечисленные модели поведения (даже поедание детей во времена большого голода), — что в рамках одного вида является ненормальным. Можно объяснить это так, что человек универсален. Но тогда получается, что его единственный инстинкт — делать то, что хочется. И это уже либо откровенная глупость, либо опасная спекуляция.
Ведь многих — если не большинство её приверженцев — в идее естественной морали привлекает именно это. Они путают инстинкты и свои желания, и в итоге провозглашают принцип «Чего мне хочется, то и нормально». А хочется им, как правило, чего-то нехорошего, проистекающего из пороков, психозов, отклонений и дурных привычек. Хорошее оправдывать не требуется; а вот для плохого и мерзкого оправдание необходимо всегда. И очень удачно, если получается придумать что-то вот такое, привлекательное и даже, как будто, логичное, вроде призыва вернуться к естественной морали. Это ведь то, что диктует Природа. А что она диктует? А то, чего хочется лично мне. Счастливое совпадение, правда? Вот так за красивой идеей, апеллирующей к самой Природе, может прятаться стремление к разнузданности и беспределу. Такие деятели часто отличаются тем, что открыто объявляют естественными наклонности и поступки, которые всегда расценивались и ныне расцениваются как противоестественные, ненормальные для человека. И это не выстраивание некой концепции морали, а полная её отмена.
В таком контексте очень выгодно объявить человека животным. Однако, как и было сказано, животные бывают разные. И по мере продвижения вверх по эволюционной лестнице их инстинкты усложняются, а поведение меняется. Причём меняется в сторону, более близкую к поведению, моральному с точки зрения человека. Взять хотя бы то же отношение к потомству. Если смотреть на рыб или, скажем, на насекомых, то это одно, а если смотреть на млекопитающих — совсем другое. Высший примат не ведёт себя как селёдка. Я хочу сказать, что даже если считать человека животным, это отнюдь не будет означать, что для него естественно вести себя по образцу остальных животных. Он стоит на эволюционной лестнице выше них, и его естественная мораль будет отличаться от их естественной морали. То есть многое из того, что естественно и необходимо для них, будет противоестественно и недопустимо для него. И наоборот: то, что инстинкты не позволяют делать им, для него оказывается в порядке вещей.
Например, для человека нормально при опасности спасать другого ценой своей жизни, тогда как животное просто убежит, спасая себя. Когда не хватает пищи, животное будет воровать или отнимать её у других, тогда как человек может поделиться ею. Вообще, интересы животного не идут дальше собственного выживания или, максимум, выживания собственного потомства. Это такой инстинктивный эгоизм, который для животного нормален, — ведь его эволюционной задачей является именно выживание. Человек же обладает активным разумом, способным охватить всё окружающее, осознанными творческими способностями, он может сознательно заботиться обо всём человечестве и менять мир к лучшему. Это возможности и задачи, в сравнении с которыми личное благополучие и личное выживание отходят на задний план. Человек — существо иного масштаба, нежели животное, действующее только в узкой сфере того, что касается непосредственно его. Соответственно, он не может быть ограничен узкими интересами личного выживания. У него больше способностей и возможностей, которые требуют реализации в областях жизни и деятельности, недоступных животному. Иные возможности, иные интересы, иные риски, иные ценности. В противном случае человек ничем не отличался от животного, и был бы просто ещё одним видом шимпанзе.
Всё это подразумевает иную мораль, отличную от животной. Причём это тоже естественная мораль, — но естественная для человека. Так, когда он в ущерб себе спасает кого-то, защищает или делится пищей, про него говорят, что он поступает достойно, по-человечески. То есть он морально адекватен себе, своей человеческой сущности. Так ведут себя люди. А что говорят о том, кто отнимает нечто у других, вредит им в своих интересах, губит других, чтобы выжить самому? О нём говорят, что он поступает недостойно, по-скотски. Иначе говоря, как животное. Вот это определение, «скотство», применяется во многих случаях. Когда кто-то груб, агрессивен, неряшлив, сексуально невоздержан, труслив, жаден до еды и т.д. Такая характеристика представляет собой прямое сравнение с животным (иногда о подобном человека так и говорят: «животное»), причём в сугубо негативном ключе. В том смысле, что для человека плохо, отвратительно, стыдно вести себя как животное. О том же, кто ведёт себя обратным образом, скажут: «Вот настоящий человек!». То есть нормальный. Такой, каким он должен быть по своей природе.
К слову, когда хотят подчеркнуть недостойность чьего-то поведения, его часто сравнивают с животным. Собака, змея, крыса, шакал, свинья, осёл, баран, овца, стервятник, скорпион, червяк, слизняк… Хотя выглядит это немного несправедливо по отношению к животным, — ведь для крысы нормально вести себя как крыса, а для свиньи нормально вести себя как свинья. Но как характеристика человеческого поведения это смотрится более чем красноречиво. А чтобы сгладить несправедливость, мы вспомним, что при помощи образов животных порой описывают и привлекательные человеческие качества.
К чему же мы приходим в итоге?
Во-первых, человек — не животное. Хотя многие готовы объявить таковыми и себя, и всех остальных, — и всё только для того, чтобы без угрызений совести предаваться своим самым гнусным и постыдным наклонностям и порывам.
Во-вторых, если и можно говорить о естественной морали в приложении к человеку, то нужно понимать, что это не та же самая мораль, что у животного. Да, у них обоих наличествует общий базовый комплекс инстинктов, — выживание, размножение и тому подобное. Однако человек имеет ко всему этому глобальную надстройку, которая меняет смысл его, человека, существования, его возможности и его ценности. То, что содержится в надстройке, часто оказывается важнее того, что содержится в базисе. И естественным образом перевешивает его. К примеру, инстинкт познания нередко оказывается сильнее инстинкта самосохранения (выживания). А может ли быть иначе, если в первую очередь именно активный, познающий разум делает человека человеком? То же самое со способностью любить не только себя и своё потомство, но и других людей, даже чужих, человечество, весь мир. Это тоже то, что делает человека человеком, то, что часто вступает в противоречие с базовыми инстинктами и кладёт их на обе лопатки. Ну и так далее. Суть в том, что базовые, общие с животными инстинкты у человека оказываются не главным императивом, а подстраховкой. То есть они удерживают его от совсем уж безрассудных действий, бессмысленного риска и прочего подобного, чтобы сохранить его для чего-то более важного. И когда доходит до этого более важного, — то есть до того, что диктуется человеческой, а не животной сущностью, — они уступают ему дорогу. Не отключаются, продолжают проявлять себя в ощущениях и некоторых реакциях, но при этом оказываются слабее того, что относится к человеческой сущности и требует именно человеческих поступков.
В-третьих, хотя человеческая мораль вырисовывается довольно отчётливо и имеет выражение в большом количестве сформировавшихся за тысячелетия моральных принципов и критериев, она всё же нуждается в дальнейшем прояснении и уточнении. Это должно делаться на основе понимания предназначения человека и того, чем он отличается от животного. Если понимать, для чего мы живём, и как мы должны делать то, для чего живём, тогда станет понятно, что для нас естественно, то есть правильно, то есть морально. Система морали должна строиться на знании человеческой сущности, а не на желаниях, за которые приходится краснеть, и не на слепом уподоблении человека животному, от которого он отличен по определению.
Самый главный вопрос, вопрос о предназначении человека, выходит за рамки нашей сегодняшней темы. Однако это не проблема, — ведь мы уже говорили о нём не раз и не два, и будем говорить ещё. Это главный вопрос — но не тайна. Более таинственными и менее понятными часто оказываются детали, нюансы, вопросы уже следующего порядка. Как, например, вопрос о животной и человеческой морали.
Древние римляне говорили: «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку». Мы можем сказать: что дозволено быку, то не дозволено человеку. Может быть, это и есть самый краткий ответ на означенный вопрос.
© Атархат, 2022
