Конфликт — это хорошо или плохо? Кажется, ответ очевиден. Но не всё так просто. Ведь если с одной стороны конфликт — это отрицательные эмоции, вражда и страдания, то с другой стороны — это работа мысли, концентрация сил, преодоление, двигатель развития. Вся жизнь человеческого общества проходит в конфликтах, которые одновременно и больно бьют по нему, и двигают его вперёд. И речь идёт не только о политике, экономике, искусстве и прочем подобном. Есть ещё принципиальный конфликт старого и нового, конфликт отцов и детей, мужского и женского, нравственного и безнравственного, и так далее. А ещё есть конфликт личности и общности.
Кто-то поспорит, говоря: «Да где он? Ну да, ну кто-то время от времени отчебучивает что-нибудь антиобщественное… Но это какие-то отдельные неадекватные личности». А я не об этом. Я о гораздо более глубоком уровне такого конфликта, который обычно не проявляется в форме грубого насилия, но при этом определяет многие проблемы человеческого поведения и жизни социума.
Человек — существо социальное. С того самого момента, как люди стали людьми, они выживали совместно, координируя свои действия и поддерживая друг друга. Потому и выжили. Человек «заточен» под жизнь в обществе, в группе. В прежние времена — и не столь уж давние, между прочим — одним из страшнейших наказаний для провинившегося было изгнание из привычной среды, из социальной группы (от семьи до государства), в которую он интегрирован, в которой у него есть и своя функция, и поддержка со стороны других людей. И сегодня одиночество — проблема, от которой страдают очень многие, от которой они несчастны. Всё, что создано человечеством, создано совместно. Кто-то, опять же, скажет: «Неправда. А великие книги, например? Их написали отдельные люди». Отвечу: а написали бы они свои книги, не живя среди людей, не имея соответствующих переживаний, не используя накопленного опыта, не описывая общества, не рассказывая о людях? Невозможно быть отделённым от жизни общества, — если только ты не попал на необитаемый остров или не ушёл в глухие джунгли. Да и там контакт будет, пусть и косвенный, хотя бы через экологию, — ведь мы все живём в одном мире, и меняется он для всех. Человек так или иначе контактирует с другими людьми, и нуждается в них, физически и психологически.
В то же время он ощущает себя уникальной личностью и действительно является ею. То есть не всё для него завязано исключительно на группе, на обществе. Общество — это, кроме всего прочего, какая-то степень унификации, когда что-то общее становится одним и тем же для всех. И это может не нравится личности. Потому что общность не только поддерживает её, но и подчиняет себе, и как бы стремится обезличить. При некотором утрировании получается тот самый ужас из антиутопий, когда одинаковые люди ходят в ногу и посвящают себя целиком неким общим делам. Причём дела эти, вроде бы, для всех, — но поскольку ни у кого нет ничего личного, то они, как бы, и ни для кого. И от этого ещё более жутко.
Глубинное противоречие, о котором идёт речь, выражается примерно так: я хочу быть с людьми, иметь внимание, поддержку и защиту, — но при этом хочу быть абсолютно свободным, самореализовываться так, как мне нравится, и чтобы никто мной не управлял.
Самое интересное заключается в том, что данное противоречие не является чем-то ненормальным, чего не должно быть. Напротив: оно абсолютно нормально и естественно. Потому что и то, и другое — правда. Человек действительно часть общества, и он действительно отдельная от общества личность. Всё сразу. И подсознательно это чувствует. А когда вытаскивает на сознательный уровень, возникает диссонанс. Кажется, что нужно выбирать, — ведь налицо два противоположных полюса. И люди выбирают. Кто-то полностью погружается в полезную работу и общественную жизнь, отдавая им себя без остатка и пренебрегая жизнью личной и личными интересами. Кто-то находит мрачный компромисс: он идёт на работу, что-то делает для общества, получает за это деньги, а потом приходит домой, закрывается в себе, — и чихать он хотел на общество до тех пор, пока не нужно будет опять идти на работу. А кто-то превращается в завзятого нонконформиста. Он обвиняет общество в попытках его поработить, он никогда ни с чем не согласен, он всегда протестует и старается идти наперекор. Порой это превращается в ярую психопатическую ненависть, и тогда дело действительно может кончиться чем-то ужасным, вроде расстрела прохожих, или в навязчивую шизу, и тогда начинаются разговоры о тотальном контроле и зомбировании. При этом первым всё равно не хватает личной жизни, третьих всё равно тянет к людям, и это пугает их самих, а вторым и отработка на общество не в радость, и уход в микроизоляцию от него не в кайф. Всё это понятно. Ведь каждый из них, делая выбор, отказывается от части себя. И он всё равно оказывается в состоянии дискомфорта. В первом и третьем случаях это перегиб в одной сфере и недобор в другой, во втором случае — недобор в обеих сферах.
Проблема особенно обострилась в последние десятилетия, когда модные веяния стали особо акцентировать ценность личности самой по себе, её уникальность, упирать на её самодостаточность и объявлять личную свободу высшей ценностью. Что личность уникальна, замечательна и ценна — тут не поспоришь; и свобода в самом деле является великой ценностью. Но преподносится и внушается всё это так, что на выходе получаются зашкаливающее самомнение, высокомерие, эгоизм, разнузданность и алчное потребительское мышление. Одновременно продвигается идея о гражданском долге и необходимости действовать на общее благо. И снова получается диссонанс, от которого у некоторых ломается психика и в итоге полностью съезжает крыша.
Призывают к тому и другому, — но в сознании простого обывателя это укладывается плохо. Ведь если я такая уникальная снежинка и меня нельзя ограничивать, то с чего бы мне поступаться своей уникальностью и свободой ради кого-то? С другой стороны, понятно, что если так будут рассуждать все, то общество просто не сможет существовать. Оно развалится. А уникальные снежинки либо передохнут сами, когда некому станет обслуживать их уникальность, либо их сожрут ещё более уникальные. Как же и тут угодить, и там не пострадать? А может быть, есть некоторое количество уникальных, ценных и свободных, а остальные — рабочие муравьи на одно лицо, обязанные их обслуживать? Грызущий душу диссонанс и мучительное противоречие, особенно помноженные на утверждение собственной исключительности, могут завести и в эту сторону. Что будет дальше, предугадать нетрудно.
Так что же делать? Как разрешить противоречие? Оно, вообще, разрешимо?
Нет. Но лишь по той простой причине, что такого противоречия не существует. В действительности это не противоречие, а два взаимодополняющих элемента. Между ними не нужно делать выбор. С тем же успехом можно пытаться сделать выбор между правой ногой и левой. В результате вы никуда не пойдёте, а грохнетесь и расквасите себе нос.
Суть вот в чём. Если то и другое нормально, если то и другое изначально заложено в человека и имеет место быть как жизненная необходимость, то, по идее, они враждовать не должны. Должны как-то совмещаться. Не отвоёвывать себе жизненное пространство за счёт друг друга, а работать вместе, друг друга поддерживая. Вот и ключевая мысль: работать вместе. Работать на что? Не друг на друга в примитивном, прямолинейном понимании этого, — потому что такой подход опять приведёт к идее, что кто-то ценнее и главнее, и далее приведёт либо к эксплуатации индивидуума обществом, либо к паразитированию индивидуума на обществе. Они должны вместе работать на что-то ещё, что необходимо им обоим. На что-то, что даст обществу цель существования и возможности для движения вперёд, а личности — смысл жизни и возможности для самореализации. Должен быть некий общий знаменатель. То, что объединяет личность и общность как части чего-то ещё. Тогда обе встанут в свои ниши, будут выполнять свои функции и помогать в этом друг другу.
Что же может их объединить? Нечто, о чём и личность, и общность могли бы сказать: «Я существую ради этого». Приведу грубый, но понятный пример. Есть молоток и гвоздь. Глупо спорить, кто из них главнее и кто кого использует. Оба они существуют для того, чтобы можно было что-то построить. Оба работают на выполнение общей задачи. Они существуют ради этого, и без этого не имеют смысла. С человеком и обществом примерно та же история.
На что они могут работать вместе? На некую идею. Именно она может быть для них общим знаменателем, именно она может стать полем для совместного приложения усилий. Понятно, что идеи бывают разные, — умные и глупые, гуманные и не очень, открывающие перспективы и ведущие в тупик. Речь сейчас не о качестве идеи, а о её сущности. Некая концепция, определяющая цели страны, народа, социального класса и т.д., ставящая задачи по достижению этих целей, предлагающая методы достижения, устанавливающая принципы, в том числе моральные. Естественно, на ум сразу приходит слово «идеология». Да, идеология в том числе. Не нужно думать, что это обязательно что-то диктаторско-пропагандистско-тоталитарное. Идеологии бывают разные. Например, равенство и демократия — тоже идеология. Другое дело, что любую, даже самую умную и гуманную идеологию можно извратить либо просто криво применить. Это уже проблема иного характера. Идея же может быть как основой идеологии, так и неким сектором внутри неё. И на воплощение идеи в жизнь может работать как общество в целом, в виде некоего массива, так и отдельная личность, находящая себе место в этом массиве, но при этом не обезличенная и сохраняющая свободу самореализации.
Возьмём для примера идеологию СССР в первые десятилетия его существования. И не как пример хорошей или плохой идеологии, а просто как удобный пример. В самых общих чертах это установление коммунистического строя, ликвидация социальной несправедливости, правление трудящегося класса, всеобщее равенство и братство трудящихся, совершение мировой революции. Всё общество страны — во всяком случае, большинство его, принявшее эту идеологию — так или иначе работало на эти цели, выступая, так сказать, единым фронтом. При этом отдельные люди занимались тем, чем могли, хотели и умели, работая на то же. Одни управляли, другие занимались международной политикой, выстраивая советскую дипломатию, третьи двигали вперёд советскую науку, четвёртые служили в армии как профессионалы, готовые защитить советский народ и поддержать революционную борьбу других народов, кто-то снимал фильмы, писал книги, пел песни, посвящённые этой борьбе, кто-то учил детей, готовя из них борцов за светлое будущее, и так далее, и так далее, и так далее. Люди разных призваний и талантов находили себе дело в рамках дела общего. Чиновник, посол, солдат, хлебороб, врач, художник, учитель, инженер, кузнец, моряк, — все делали общее дело. Но при этом каждый делал именно то, что он хотел и мог. И мысль, что общество его обезличивает и эксплуатирует, идейному человеку могла показаться странной. Он мог уверенно сказать: «Мы с обществом делаем одно дело. Оно не эксплуатирует меня, а даёт возможность трудиться во имя того, что я считаю правильным и что мне дорого. Я не паразитирую на нём, а вкладываю свой труд в его жизнь и в общие достижения. Оно поддерживает меня, я поддерживаю его. Это ради лучшего будущего для всех». Не факт, что всё там было именно так, — но я взял это в качестве наглядного примера правильного взаимодействия человека и общества через идею. Примера ситуации, когда стремление к общим целям создаёт условия для совместной работы. И само общество, следующее идее, складывается из людей, следующих идее. Тут имеет место не противостояние, а взаимодействие и взаимодополнение. И никто не деперсонализирован, не превращён в бездумного зомби. Это люди, которых объединяет идея. Она соединяет их в общество. В общество жизнеспособное, сильное, целеустремлённое, творческое, продуктивное и разнообразное.
Так это должно быть, если по-хорошему.
Другой пример, уже из немного другой области. Скажем, в стране акцентируется направление на освоение космоса, — нужно сделать серьёзный шаг в эту сторону. Общество мобилизуется. Специалисты по экономике разрабатывают соответствующие проекты, учёные проводят соответствующие исследования, дипломаты заключают договора по космосу, конструкторы разрабатывают космические корабли, кто-то идёт в космонавты, кто-то строит космодромы, кто-то пишет песни о космосе, кто-то рассказывает о нём детям, кто-то шьёт рубахи с изображением космических ракет и планет, и так далее. Общество идёт к цели, люди реализуют себя в этой цели так, как им по душе. Оно их принуждает и эксплуатирует, или они его? Нет и нет. Все, помогая друг другу, работают на общее дело: на освоение космоса. Почему? Потому что хотят. Потому что понимают: вот сейчас именно это важно и нужно. Если этого достичь, мир станет лучше, и всем станет лучше.
Вот такие два примера. Я их намеренно несколько идеализировал, чтобы показать, что здесь подразумевается под объединяющей функцией идеи.
Идеи бывают разные, и часто воплощаются в жизнь через пень-колоду, чему мы имеем массу примеров. Но суть в том, что идея — это то, что стоит как бы над обществом и над человеком и служит для них общим центром притяжения. Они оказываются уже не сторонами конфликта, а сотрудниками, — т.е. теми, кто совместно трудится ради общего будущего. Человек тут одновременно и остаётся в обществе, где имеет уважение и поддержку, и идёт своим путём, реализуя себя в любимом деле. При этом идея общая и цели общие, — а значит, и конфликту между человеком и обществом не на чем возникнуть, и для конфликтов между людьми меньше причин. У каждого свои вкусы, пристрастия, привычки, увлечения, мнения и т.п., — но для того, чтобы это не приводило к конфликтам, достаточно научиться уважать других людей. Хотя и это непросто.
Как было сказано в начале, человек является одновременно и общественным существом, и самостоятельным. Но это на самом деле не противоречащие друг другу установки, а установки разного уровня иерархичности. И объединяющим фактором, снимающим кажущееся противоречие, для них может служить идея. Идея, в рамках которой для достижения общих целей требуются усилия разнообразного характера. Таким образом человек остаётся в обществе и действует единонаправленно с ним, в то же время сохраняя свою индивидуальность и идя собственным уникальным путём. Идя к тому, к чему идёт общество, и при этом к тому, к чему он стремится сам. Это даст ему удовлетворение и на глобальном уровне, как частице социума, и на индивидуальном уровне, как личности. И тогда ему можно только позавидовать.
Тут есть два важных момента. Во-первых, для того, чтобы стать объединяющей, идея должна быть не узконаправленной, не местечковой, а достаточно глобальной. Она должна объяснять смысл существования и показывать цели как общества, так и человека. Иначе жизнь общества станет чем-то вроде копошения кучи муравьёв, в каковом копошении смысла будет не в пример меньше, чем в жизни муравейника. Эти копошащиеся муравьи — каждый сам по себе, и при случае они отнимают друг у друга пищу, а то и убивают. Общество, где все уникальные снежинки видят только себя, это не общество, а рыхлый сугроб. Его развеет первый же сильный порыв ветра. Глобальная идея создаёт глобальные взаимосвязи и превращает общество в устойчивую структуру, которая не только не разваливается, но и изменяет мир, в котором существует. Во-вторых, приверженность людей идее должна быть добровольной, осознанной и искренней. Что для этого нужно? Нужна действительно хорошая идея, — не мелочная, не глупая, не садистская, не мошенническая. Такая, которой было бы интересно и не стыдно следовать, которой было бы не жалко отдать свои силы, телесные и душевные, которой не жалко посвятить своё время, к которой не зашкварно приложить свои способности. И нужно воспитание, которое научало бы людей воспринимать такие идеи, здраво оценивать их и ценить, признав достойными того. Воспитание, дарящее миру мыслящих и творческих людей, с совестью, с чувством долга перед другими людьми и миром, с моральными ориентирами и сильной волей. Воспитание людей такими — это уже идея, ради осуществления которой стоит жить.
Я в этом разговоре не даю конкретных рецептов и не рассматриваю, какая идея лучше, какая хуже. Моей целью было сформулировать и донести мысль о том, что одно из самых трагических противоречий, противоречие между личностью и общностью, преодолимо, и как именно преодолимо. Хотя что греха таить: всем же понятно, приверженцем какой идеи/идеологии я являюсь. Но то, о чём я говорю, работает вне зависимости от моих личных взглядов. Оно работает, потому что вот так устроен человек, и вот так устроена жизнь человечества как вида, обладающего своей спецификой восприятия и поведения. Дискуссии же на тему, какая идея или идеология является наилучшей, — это уже из несколько другой области.
© Атархат, 2022
