Как правило, люди любят свою страну. К этому можно относиться по-разному. Можно одобрять. Можно критиковать как своеобразное проявление эгоизма, — ведь своя страна, как и своя рубашка, ближе к телу. Можно противопоставлять этому такое отношение, как, например, у меня: я вижу себя гражданином мира, и люблю все страны. Однако осуждать как нечто безусловно плохое, чего не должно быть, — вряд ли. Любят, и пусть любят. Ну а если речь идёт не просто о стране, а об империи? Меняет ли это что-нибудь?
Сначала — что такое империя? Как правило, это обширное государство, в состав которого входит ряд народов (порой очень много) и различных подчинённых территориальных образований. Как правило, в ней имеется нация-гегемон, которая её и создала, подчинив себе прочие народы, теперь в неё входящие, присоединив их территории, завоевав или уничтожив их государства, если таковые были. Она может быть колоссальной, — такой, что в её пределах, буквально, никогда не заходит солнце, — может быть поменьше, в её названии может отсутствовать слово «империя». Её сути такие нюансы не меняют. Империи возникают путём завоеваний и присоединений с разной степенью насилия. Ещё не бывало случая, чтобы куча народов собралась и решила передать себя под власть одного из них, или чтобы под руку какого-то народа со всего мира, выстраиваясь в нетерпеливую очередь, добровольно шли другие народы, потому что там, под этой рукой, обалдеть как хорошо и здорово. Хотя правители империй частенько пытаются всё представить именно так. Проще говоря, империя — это всегда плод алчности, насилия, гордыни. В учебниках по истории порой пишут — такой-то собирал земли, благодаря ему возникло наше великое государство, поэтому им нужно гордиться. Пишется это с точки зрения и в интересах народа-гегемона. Собиратель же земель — это, чаще всего, завоеватель, проливший реки крови и отнявший родину у других, чтобы назвать её своей. Может быть, следует стыдиться того, кто построил власть одного народа на костях и слезах другого? Отнюдь. Людей учат гордиться им. Причём даже тех, чьих предков он убивал и кто до сих пор остаётся в империи людьми второго сорта, что бы там ни рассказывала официальная пропаганда. Это цинизм с особым шиком.
Бывает, что империя несёт с собой что-то хорошее, — более продвинутую науку, образование, средства коммуникации и т.д. Покорённым народам также милостиво навязывается культура покорителя, взамен их собственной. Однако подобные благодеяния, в кавычках и без, не искупают насилия, грабежа, — как грабежа непосредственно покоряемого населения, так и эксплуатации природных ресурсов на присоединённых территориях, — принуждения, унижения. Если кто-то считает иначе, то обычно он оказывается представителем народа-гегемона, а в иных случаях это либо тот из покорённых, кто благодаря стечению обстоятельств неплохо устроился, либо тот, кому всё равно. Ещё могут сказать, что империя обеспечивает мир на подвластной ей территории. Ну да: нужно сначала избить окружающих до увечий и кровавого кашля, а потом запретить им драться между собой, угрожая повторными избиениями. Чего стоит такой мир и такая приязнь, можно убедиться на внушительном ряде примеров того, что происходит после распада империй. Мирно жившие рядом и даже смешивавшиеся «народы-друзья», «народы-братья» живо берутся за ножи и начинают полосовать друг друга.
Неотъемлемое свойство империй — агрессивность. Что вполне понятно, поскольку они живут и остаются более-менее в благополучии до тех пор, пока расширяются. Перестав расти, занимать и осваивать новые земли, покорять новые народы, такая держава начинает хиреть, терять территории, распадаться. Бывает, это угасание продолжается веками, а бывает, происходит за считанные десятилетия, или даже ещё быстрее. Часто просматривается закономерность, состоящая в том, что если империя долго создавалась, то она потом долго распадается. Например, Римская империя, Османская, Российская, Британская. А бывают империи-вспышки, возникающие и рушащиеся, по историческим меркам, во мгновение ока, — как, например, державы Александра Македонского или Наполеона I. Поэтому империя всегда — опасный хищник, представляющий угрозу для соседей. Она нападает и пожирает, чтобы жить. Другого способа существования у неё не имеется. Обе мировые войны были империалистическими. Так бывает, когда в споре за добычу схлестнутся несколько гигантских хищников. У них есть кого гнать на убой во имя славы и процветания народов-гегемонов. Впрочем, последние тоже щедро платят своей кровью. Величие — дорогое удовольствие.
Так для кого же гибель империи оказывается бедой? Для подчинённых народов? Их беда и так не прекращалась. Да, теперь им в чём-то, возможно, будет даже хуже, но… Сытый и здоровый раб с образованием — всё равно раб. Большинство таких предпочтёт пусть более трудную и опасную, но зато свободную жизнь. Может быть, её гибель огорчит соседей? Вот уж кто не расстроится. Другие империи с радостью поживятся на её останках. И в любом случае соседи, сильные или слабые, вздохнут с облегчением: опасный хищник, всегда ожидавший возможности напасть, больше не является угрозой. Не исключено, что кто-то из них немного погрустит по поводу утраты торгового партнёра, но потом утрёт скупую слезу и пойдёт бить по рукам с кем-нибудь ещё.
Если для кого-то это действительно будет бедой, поводом для неизбывной скорби, и даже обрушением привычного мира, то лишь для народа-гегемона. Он вдруг окажется не великим, а обычным. Или того хуже: он останется в своих глазах великим, но униженным и обездоленным. Обездоленным — значит лишённым возможности грабить и мордовать другие народы. Подобное горе действительно трудно пережить.
Что можно сказать такому горюющему имперцу? Вот что. Ты горюешь не о своей земле, а о земле, которую ты награбил, отнял у других. Ты горюешь не о своей родине, а о чужой, которую тебе нравилось считать своей, благосклонно позволяя то же самое настоящим её насельникам, при условии, что твоё право на неё они согласятся считать приоритетным. Твоя же родина — это, скорее всего, довольно скромный клочок земли, за пределы которого твои предки некогда протянули алчные руки. Ты жалеешь не об утраченном достоинстве, а о возможности попирать чужое достоинство, которую тебе нравилось считать своим законным правом. Тебе плохо без большой дубины, которой ты мог бить окружающих по головам со словами «Это теперь моё, отдай!». Ты страдаешь, расставшись с иллюзией собственной исключительности; а если ты её сохранил, то страдаешь ещё больше.
Гибель любой империи — кровожадного, зубастого, жирного, отъевшегося на чужом горе хищника — нужно приветствовать. Если вместе с ней исчезнет нечто хорошее, то лишь потому, что нет ничего настолько плохого, чтобы в нём не было хоть чего-то хорошего. Плохого исчезнет больше. Что же до страданий народа-гегемона, приложившегося седалищем о землю когда из-под него вылетел трон, то ведь и грабитель бывает огорчён, когда жертва ускользает. Что ж теперь, утешать его и возмещать убыток?
…Я завёл этот разговор не просто так. Не для того лишь, чтобы иметь отвлечённое удовольствие поругать империи. Тема как раз очень актуальна. Мы все наблюдаем то, что сейчас происходит с Россией. Она в состоянии, больше всего напоминающем агонию. Многие, и я в том числе, считают, что она на грани распада, и что эта грань будет перейдена.
Не надо указывать на то, что Россия — не империя. Она была ею до того, как официально приняла такой статус, осталась ею после революции, называясь при этом Советским Союзом, и продолжает ею быть сейчас, сохраняя её атрибуты и продолжая попытки агрессивной экспансии. В то же время она уже постепенно распадается. Некоторые называют нынешнее её состояние третьим этапом распада. На первом этапе она утратила Польшу, Финляндию, Прибалтику. Правда, потом немного приросла. На втором этапе отпали сразу четырнадцать государств, гигантские территории. Но она всё ещё огромна. И вот настал третий этап. Может быть, и нет. Но скорее всего — да. Всё идёт к тому. Развязывание агрессивной войны, настраивание против себя всего мира, глубокий кризис, внутреннее брожение, в котором явственно просматривается надвигающийся катаклизм… Любой из этих факторов сам по себе способен разрушить государство. А уж все вместе…
Думаю, распад почти неизбежен. Другой вопрос, как далеко он зайдёт. Снова отпадёт ряд территорий, но ещё больше удержится? Или на сей раз это будет окончательное разрушение, после которого останется только груда обломков? Может получиться и так, и так. Хотя второй вариант, кажется, более вероятен. Однако не нужно путать распад империи и гибель России. Вероятно, одно из государств, возникших на месте империи, по-прежнему будет носить это имя. Так что Россия, надо думать, никуда не денется. Только это будет уже совсем другая страна. Но может статься и так, что их окажется несколько. Вот тогда будет гораздо хуже, — потому что между ними могут начаться конфликты по вопросу того, кто из них настоящая Россия, а кто самозванец. Так что даже окончательный распад может стать не финалом трагедии, а лишь прологом к новому её акту.
Тем не менее, стоит ли огорчаться по поводу грядущего распада России? С точки зрения человеческой — да, как и по поводу любой катастрофы, в которой страдают люди. С точки зрения исторической — нет, ибо это нормально. Не бывает вечных империй. Все они рано или поздно распадаются. Таковы исторические процессы. Тут нужно не погружаться в траур, а принять происходящее как данность и думать уже о том, как строить новое будущее. Ну а от Российской Империи останется история, — местами славная, местами стыдная, местами страшная, — и всё, что эта история принесла сегодняшнему дню, будь то хорошее или плохое. Это есть, и всем причастным нужно будет жить с этим дальше.
Главный вопрос не в том, как оплакать умирающую страну, а в том, что строить на её руинах. Что это будет? Нечто уродливое, или нечто такое, что посмотрев на него можно будет сказать: «Старая империя умерла не зря»? Зависит от людей. Государства умирают, люди остаются. И впереди их ждёт то, что они сами себе приготовят.
© Атархат, 2022
