Когда государство требует от человека умереть, оно называет себя Родиной.
Бертольд Брехт
В наше время, когда в политику втянуты даже те, кто от неё далёк, слово «родина» стало, наверное, одним из самых часто употребляемых в официозе и публичном пространстве. Причём я хочу подчеркнуть именно его политизированность. Ведь по идее, родина — это что-то близкое, тёплое, уютное, что-то очень личное. А тут это понятие превращается в государственный термин, указующий и обязывающий, это слово пишется с заглавной буквы, оно вопит и грохочет, и даже пугает, — потому что попробуй не проявить должного уважения, смешанного с почти религиозным трепетом, и быстро узнаешь, почём фунт лиха. При этом для многих оно — просто привычный штамп, задумываться над смысловым содержанием которого непривычно. Да и зачем? Всё же просто и понятно. Родина — это родина.
А вот нет. С родиной всё далеко не так просто, как кажется. Уже хотя бы потому, что не вполне понятно, что оно означает. Думаю, будет интересно немного поговорить об этом.
На самом деле тут всё весьма расплывчато. Что считать родиной? Вот во времена моего детства в ходу было понятие «советская Родина». Хорошо, а не советская — это какая? Это другое государство? Но какое отношение оно имеет ко мне, коли потребовалось делать уточнения? Или это нечто более локальное внутри советской Родины? Так ведь упомянутое нечто тоже советское, разве нет? Но это так, просто к слову. Самое же главное в том, что официальное представление о Родине насаждает государство, которое при этом ставит знак равенства между Родиной и собой. То есть Родина (здесь именно с заглавной буквы) — это государство, в данном случае, для народа, преподносимое больше как территория, нежели как аппарат управления территорией. Родина — это страна, а у страны есть карта, на которой обозначены границы. Родина — то, что внутри границ. Именно так. А иначе государству невыгодно. Ему нужно, чтобы его воспринимали как целое, любили как целое и защищали как целое. Потому что если население будет понимать под «родиной» нечто более локальное, то и сфера любви и защиты для него сузится. На месте государства — особенно если оно крупное и многосоставное — вдруг обнаружится куча разных родин, уроженцам которых будут интересны свои родины и не будет дела до чужих. Тут и до сепаратизма недалеко. История изобилует такими примерами. Так что вот вам географическая карта — и будьте любезны любить и жаловать. А всякие там «малые родины» — ну, вроде как да, имеются… Но налоги вы платите не им, и защищать пойдёте территории, которые не имеют с ними ничего общего, кроме центрального правительства.
Ну, пусть так. А что насчёт границ? Они ведь меняются. Страны появляются и исчезают, прирастают территориями и убывают. Вот карта твоей Родины, актуальная на сегодняшний день. А вот карта N-летней давности, из которой видно, что за это время отпало несколько территорий. Вопрос: они Родина или нет? Если нет, то это странно. Ведь не может же определение Родины быть завязано на твою персону и быть актуальным только во время твоей жизни. Те территории больше не являются Родиной только потому, что лично ты их не застал в её составе? Ладно. А вот твой дед, ныне живущий и здравствующий, или даже не твой, неважно, — вот он застал. Они были его Родиной. Те земли, горы, леса, реки. Он любил их как часть свой страны, защищал, пел о них песни, клялся им в верности. А что теперь? Они больше не Родина, потому что какие-то люди изменили границы? Куда же всё девалось? Это тогда на самом деле не было Родиной, и всё было обманом, или оно и сейчас продолжает оставаться Родиной, а сегодняшнюю географическую карту можно отправлять в макулатуру? А если представить, что в будущем твоя страна присоединит какие-то территории, то что же тогда получается, — они уже Родина, только никто не в курсе? Или как? Выходит, Родина в смысле «государство» — фикция, воображаемая величина, которую можно менять как угодно? Это не место, где ты родился, а что-то, что просто назвали так, назначили Родиной, исходя из сегодняшних актуалий, и переназначат, когда будут исходить из актуалий завтрашних?
Ну а если вдруг страна прекратит своё существование и исчезнет с карты, ты будешь сидеть и плакать о том, что потерял родину? Но как можно её потерять: земля, где ты родился, она ведь никуда не делась. Она есть, несмотря на то, что страны нет. То есть родина и страна — всё-таки не одно и то же, надо так понимать.
В таком случае на первый план, видимо, выходит родина в более узком смысле слова. Хорошо, а в насколько узком? Люди часто называют родиной свой родной город. Потому он и родной, ибо «родина» — это место, где ты родился.
Однако тут мы сделаем небольшое отступление и отметим, что между понятиями «родина» и «отчизна» часто ставят знак равенства. Особенно любит это делать государство, когда ему что-то очень нужно от своих граждан, — например, чтобы они шли воевать за него. Тогда звучат патетические призывы защитить Отчизну и т.д. И такой подход вносит путаницу. Потому что «отчизна» — земля отцов. А если твои родители эмигрировали, и ты родился уже в новой стране жительства? Тогда «отчизна» и «родина» для тебя — разные страны. А если твоя отчизна (страна, откуда происходят твои предки) воюет с твоей родиной (страной, где родился ты), то правильно будет защищать родину или отчизну? Это я к тому, что нарочитое упрощение, сливающее два понятия в одно, чаще всего имеет политико-пропагандистский окрас и ориентируется на тех, для кого это в самом деле одно и то же. Может, таких и впрямь большинство, — однако это не отменяет того факта, что мы здесь имеем дело с разными понятиями, которые могут совпадать, а могут и не совпадать. Поэтому их априорное объединение в рамках одного смысла, как бы по умолчанию, является ярко выраженным пропагандистским приёмом, призванным давить на эмоции.
Однако же, идём дальше. Город (или деревня) как родина. Зачастую город плюс та территориально-административная единица, в которую он входит. Люди, у которых такая родина совпадает, обычно называются земляками, и на этом основании чувствуют некую близость. У них имеется нечто общее, что их объединяет. Особенно остро это ощущается, когда они оказываются на чужбине, — причём даже не обязательно в чужой стране, но и на другом конце своей страны, если она достаточно велика. Тут они друг для друга свои, они могут каким-то образом объединяться, оказывать друг другу поддержку, защищать друг друга. Ведь они — земляки, у них общая родная земля, родина, и это обязывает. А вот когда они дома, в своём городе, они могут даже враждовать, потому что, например, происходят из разных районов. Тут уже речь идёт не о родном городе, а о родном районе. Иногда даже об улице. Так что же является родиной? Возьмём минимальный масштаб и предположим, что родина — это дом, где ты родился. Отчий дом. Тоже отчизна, в некотором смысле. Однако если уж говорить начистоту, прямо вот так вот сужая рамки, то ведь рождаются-то люди, в основном, не дома, а в роддомах. Получается, твоя подлинная родина — участок земли, на котором построен роддом, где тебя произвели на свет. Так, что ли? Но это выглядит как какая-то сатира, или даже как откровенный фарс. Ну ладно, пусть будет отчий дом. А если он вовсе и не отчий, а арендованный, если это съёмная квартира? А если ты родился в самолёте, или на корабле, в международных водах, или просто в зарубежной поездке родителей? Родину тогда придётся приравнивать к их гражданству? Или же к их национальности, с которой всё тоже может быть очень и очень непросто?
Так что же является родиной? Роддом, дом родителей, улица, район, город, некая географическая область? Некая территориальная единица внутри большой страны, выделяемая национальному или иному признаку, — республика, автономная область, штат и т.д.? Вся страна целиком? Но даже если последний вариант, то я, честно говоря, сомневаюсь, что такой человек будет ощущать каждый город и каждое село своей страны как родное. Вот просто не верится, да и всё тут.
По итогу всего сказанного получается, что родина — это нечто неконкретное, крайне расплывчатое и туманное, почти призрачное. Наиболее чёткие очертания это понятие принимает в государственной пропаганде, — и это зачастую становится предзнаменованием крупных неприятностей для населения.
Кто-то скажет, что родина — это то, что ты сам считаешь родиной. То есть для кого-то — родительский дом с подворьем, для кого-то — город, для кого-то — страна. В принципе, тут сложно что-то возразить. Кроме того лишь замечания, что если так, то о родине правомерно говорить по отношению к отдельным людям, и неправомерно по отношению к сколь бы то ни было большим группам. Потому что в комнате может находиться несколько человек, все уроженцы одной страны, но у каждого будет своя отдельная родина. Она становится чем-то настолько индивидуальным, настолько истончается по смыслу, что практически теряет актуальность за пределами психики конкретного человека. А как общественное явление полностью отдаётся на откуп пропаганде, превращается просто в инструмент манипуляции. Что, как минимум, грустно.
Вы спросите, а что же тогда могу предложить я? Что будет правильно считать родиной? Но я отмечу особо, что ничего не предлагаю. Просто ставлю проблему, обрисовываю её в самых общих чертах. Над тем, что здесь правильно, нужно думать, рассуждать, мозговать. Вырабатывать универсальный подход, — если он вообще возможен. Что же до меня лично, то я точно знаю одно: я родился на планете Земля. И если я воспринимаю нечто как родину, то в первую очередь её, планету. Об остальном можно спорить.
Есть ещё интересный вопрос: а можно ли говорить о таком понятии, как «духовная родина», что оно могло б означать и какое значение оно может иметь? Но это тема уже для другого разговора. Будем надеяться, что он не за горами.
© Атархат, 2023
