Обещание — один из важнейших моментов в нравственной жизни человека. Оно относится к сфере долга, который, в свою очередь, восходит к Великому Долженствованию. То есть понятие «долг», а вместе с ним и понятие «обещание», имеют отношение к самой сущности человека.
Прежде чем переходить к разговору об обещании, нужно определить, что оно такое по своей сущности. Если дать максимально короткое и простое определение, звучать оно будет так: обещание — это когда кто-то принимает на себя какое-либо обязательство. Соответственно, любая форма, в которую облечено обязательство, по сути является обещанием. Данное слово, клятва, согласие на какие-то условия, заключение договорённости, — всё это тоже обещание. Поэтому ниже, говоря об обещании, мы будем иметь в виду и всё перечисленное тоже.
Принять на себя обязательство — значит принять на себя долг. Долг в высшем его выражении, называемый Великим Долженствованием, не зависит от прямого согласия человека. Он появляется в силу предназначения. Человек получает возможность жить не для того, чтобы просто наслаждаться жизнью или просто страдать. Он получает её для того, чтобы выполнять вполне конкретную функцию, необходимую Вселенной. Поэтому связь здесь прямая: нет Великого Долженствования — нет жизни. Его можно не желать выполнять, но его нельзя отменить. Удайся кому-то отменить своё Великое Долженствование, и он сам немедленно исчез бы. Просто потому, что для него не осталось бы места в системе мира. Это долженствование налагается на нас законами Природы. Но ведь и сам человек — частица Природы. Следовательно, в этом действе он не является только объектом, по отношению к которому что-то делается. В волеизъявлении Природы — условно назовём это так — есть и его собственное волеизъявление. То есть отчасти он сам принимает на себя Великое Долженствование. Опосредованно, как частица Природы, слитая с ней в единое целое, а не как отдельная личность. Поэтому выше я сказал, что оно не зависит от прямого согласия человека. Иначе говоря, это происходит неосознанно. Точно так же мы не даём сознательного согласия на то, чтобы дышать, но всё равно дышим, чтобы жить. Без Великого Долженствования мы тоже не смогли бы жить. Ещё можно сказать, что Природа принимает его на себя в нашем лице. Принимает как закон, не подлежащий оспариванию. И отменить его невозможно: если человек как личность пожелает этого, то человек как частица Природы всё равно от него не откажется. Потому Великое Долженствование выполняется каждым из нас всегда, более или менее успешно.
Но кроме того, что человек является частью Природы, и в этом качестве принимает на себя Великое Долженствование, он является также личностью, осознающей себя и принимающей для себя волевые решения. В этом качестве он тоже может принимать на себя различные долженствования, которые мы и называем просто долгом. То есть он в частных случаях так же создаёт для себя закон. И закон этот имеет огромную силу. Если в случае Великого Долженствования в волеизъявлении Природы есть и собственное волеизъявление человека, то в случае сознательного принятия на себя долга в волеизъявлении человека есть и волеизъявление Природы. То, что он принял как долг для себя, «прописывается» в Природе как закон для него и становится частью его сущности. Теперь с точки зрения законов Природы для него становится обязательным то, что он сознательно принял как долг. И оспариванию это не подлежит, как и Великое Долженствование. Однако если от последнего невозможно полностью отказаться, то от выполнения принятого на себя долга отказаться возможно. Возможно, но неправильно. Это будет противоречием тому, что стало для тебя законом; это будет противодействием Природе в себе. Иначе говоря, это будет отрицанием собственной сущности. Что является ни чем иным, как приближением к состоянию небытия. Это разрушает человека внутренне — психологически, нравственно, даже энергетически — и нарушает его связи с Природой. В некотором смысле, он становится для неё чем-то чуждым, отрицанием во плоти. Отказ от принятого на себя долга — это одна из худших вещей, могущих случиться с человеком. Это нечто вроде морального самоубийства, и потому оно является огромным злом. Что чётко зафиксировано и во всеобщей морали: таких людей всегда называли клятвопреступниками, предателями, подлецами, их во все времена ненавидели и презирали. Как они отторгают себя от Природы, так их отторгает от себя общество, — если не физически, то морально. Человека же, выполняющего обещания, называют человеком слова (очень красноречивая характеристика) и уважают.
Долг — особая тема, требующая отдельного разговора. Всё сказанное выше — просто очень сжатое изложение того, что необходимо для понимания важности обещания и его связи с Великим Долженствованием. И резюмировать это можно так: долг, сознательно принятый на себя человеком, становится для него личным дополнением к Великому Долженствованию. И так же неуклонно требует выполнения. Потому что это принимает качество закона Природы для конкретного человека, — а законы Природы должны работать. Обещание же есть тот акт, во время которого появляется долг. То есть это важнейшее действие.
Соответственно, первое, что следует отметить в отношении обещания как такового, это то, что никто не может давать обещания за другого человека, если тот не дал ему такого права. Подобное обещание обещанием не является, и оно не порождает долга. Если же один человек дал другому такое право, то тем самым он обязался считать данное от его имени обещание своим. Тогда и моральная ответственность за нарушение обещания, со всеми вытекающими последствиями, ложится на него самого, а не на того, кому он доверил дать обещание. Очевидно, что давать кому-то такое право очень рискованно. Лучше по возможности не делать этого, или не делать без действительно насущной необходимости, а доверенного человека следует выбирать очень тщательно. Ну а для последнего такое доверие — огромная честь, безотносительно к тому, кем является доверитель. Другой человек доверил тебе распорядиться его долженствованием, — это дорогого стоит. И наоборот: как и было сказано, никто не может самовольно взять на себя право давать обещания от лица другого человека. Это станет для того просто пустым звуком, и он не будет обязан эти обещания выполнять.
Другой важный и вполне очевидный момент: чтобы принять на себя сознательную ответственность, человек должен быть в ясном уме. Иначе говоря, он должен быть вменяемым, а также не должен находиться под воздействием веществ, изменяющих сознание. Иначе он не будет ясно понимать, что происходит, и его решение не будет ответственным. Обещания, данные в таком состоянии, не налагают долга и не могут считаться обещаниями.
И ещё одно замечание будет состоять в том, что нарушение обещания есть разновидность лжи. Ты дал обещание — и не сдержал его, обманул, солгал. Это можно назвать «отложенной ложью». Ведь нарушение обещания происходит не в тот момент, когда оно даётся, а позже. То есть возможность его выполнить есть. Таким образом, его можно превратить или не превратить в ложь. Прямой ложью обещание будет только в том случае, если тот, кто его даёт, заранее знает, что выполнить его невозможно.
Теперь о том, какими бывают обещания. Есть три их вида: обещание самому себе, обещание кому-то, и обещание вообще, т.е. безадресное. И начать их рассмотрение следует со второго вида, а не с первого, — для того, чтобы потом легче было понять разницу.
Обещание второго вида, которое даётся другому человеку или людям, встречается чаще всего. Оно — обычный элемент человеческих взаимоотношений. Кто-то кому-то постоянно что-то обещает. И, к сожалению, постоянно не выполняет обещаний, не держит слова. Такой обман — почти столь же частое явление, как и само обещание. Зачастую просто потому, что данному слову не придают значения. Что-то легко пообещал, потом не постарался выполнить, — подумаешь, большое дело… Мир ведь от этого не рухнул, правда? Да как сказать… В каком-то смысле, рухнул. В него излилась и сделала его хуже порция лжи. Он утратил часть прочности для обманщика, который легко устанавливает для себя закон и так же легко его преступает, порождая в своём внутреннем пространстве разруху и хаос. И для обманутого мир тоже отчасти рухнул, потому что закон оказался не законом, а другой человек вместо надёжной опоры оказался живым подвохом. Нарушения обещаний разрушают правильное представление о человеке как у обманутого, так и у обманщика. А это означает нарушение здоровых социальных отношений, — то есть бьёт напрямую по обществу. Далее, важно следующее. Давая кому-то обещание, мы делаем это для него. Но пытаться сделать что-то для человека вопреки его воле — неправильно. Поэтому обещание становится таковым только в том случае, если его не отвергли. Отвергнутое обещание — не обещание. Кроме того, тот, кому оно дано, может его отменить. Иначе говоря, если ты что-то кому-то пообещал, он может освободить тебя от данного слова, позволить не выполнить обещания. В крайнем случае, если очень нужно, можно попросить того, кому ты дал слово, освободить тебя от него. А там уж либо он пойдёт навстречу (и тогда обещания словно бы и не было), либо нет (и тогда обещание нужно выполнять).
Теперь будет более понятно обещание первого вида, — то есть самому себе. Оно имеет мало смысла, — поскольку если ты дал его себе, то сам же и можешь в любой момент себя от него освободить, просто приняв решение не выполнять его. Для людей со слабой волей такие обещания бесполезны, так как всё равно не будут выполнены, причём на вполне законном основании. Но и для людей с сильной волей они, по большому счёту, бесполезны тоже, — потому что такой человек способен безо всяких обещаний сделать то, что он считает нужным. Само намерение действует для него как обещание. А последнее становится просто излишним.
Третий вид — обещание вообще, в принципе. То есть когда кто-то произносит обещание или даёт клятву, не обращаясь ни к кому конкретно. Так сказать, в пространство. В этом случае обещание принимает сама Природа, и его нельзя отменить. Поэтому такие обещания — самые опасные. Так можно легко загнать себя в ловушку: в запале произнести неосторожные слова, а потом, остыв, осознать, что теперь ты обязан сделать то, чего делать не хочешь или, по-хорошему, не должен был бы. И это уже никак не исправишь. Либо ты сделаешь то, что обещал, со всеми вытекающими, либо станешь клятвопреступником. Так что лучше вообще не давать таких обещаний.
Далее возникает закономерный вопрос: может ли быть такая ситуация, когда можно не выполнять данное обещание? Да, такая ситуация есть. Это когда обещание выманили с помощью обмана. То есть ты думал, что обещаешь одно, а там оказалось другое, или когда ты думал, что обещаешь одному человеку, а там оказался другой, и в иных подобных случаях. Если обещавшего ввели в заблуждение, тогда получается, что обязательства он принял на себя не в том, в чём от него требуют их выполнения. И он может с полным правом сказать, что непременно сдержит обещание, — но именно в том, чего оно касалось, и не иначе. Ничего иного от него не имеют права требовать.
Тут мы видим, что обещания, полученные путём обмана или, например, подпаивания (смотри выше, по поводу ясности ума), выполнения не требуют. В первом случае потому, что обещано нечто другое, а во втором случае это вообще не обещание.
Отдельно отмечу ситуацию, когда обещание аннулируется само собой, вследствие того, что обстоятельства изменились и его выполнение уже не требуется. Простейший пример, для понимания сути: один человек обещал помочь другому в чём-то, но у того отпала необходимость в его помощи. Тогда обещание как бы просто исчезает. Его нельзя назвать невыполненным, потому что выполнять больше нечего. В такой ситуации нарушителя нет.
Примерно сюда же относится специфический случай, когда дан религиозный обет или приняты иные религиозные обязательства, а затем тот, кто это сделал, ушёл из данной религии. Как тут быть с выполнением обязательств? Чтобы понять это, зададим встречный вопрос: а почему человек уходит из той или иной религии? Не потому ли, что он больше не считает её истинной? Иначе говоря, теперь он считает её ложной. А значит, данные в ней клятвы и обеты для него теперь являются тем, что у него выманили посредством обмана, выдавая ложное за истинное. Соответственно, такие обязательства он может не выполнять.
Нельзя не упомянуть и ещё один интересный и важный аспект в том, что касается обещания как такового. Дело в том, что порой трудно отделить обещание от заявления о намерениях. Человек говорит: «Я завтра сделаю то-то и то-то». Это значит, что он обещает это сделать, или просто сообщает о намерениях, и понимать его надо так, что он собирается это сделать? Ситуация двусмысленная, ибо она позволяет истолковать его слова и так, и этак. Сам он, возможно, просто хотел рассказать о своих планах, которые могут и измениться, но на данный момент выглядят вот так. Однако тот, кому он это сказал, может воспринять его слова как обещание, — он же сказал, что сделает это, — и в дальнейшем может счесть его обманщиком. Как тут быть? Надо просто яснее формулировать свои мысли, чтобы двусмысленности не возникало. Ну или придётся заранее договариваться, что если не прозвучало слово «обещаю» или иная ясная формулировка обещания, то подобные утверждения считаются лишь обозначением намерений. А это, очевидно, далеко не самый удобный вариант для повседневного общения с разными людьми.
Ну и ещё один момент: считать ли обещание нарушенным, если его выполнению помешали обстоятельства? К сожалению, да. К сожалению — потому что такие ситуации нередки, и это превращает людей в обманщиков как бы помимо их воли. Чтобы подобного не происходило, нужно, опять же, правильно выражать свои мысли. Потому что если, к примеру, сказать просто «Я обещаю сделать то-то и то-то», это будет означать, что ты обещаешь сделать это в любом случае. И тогда невыполнения обещания не оправдает ничто. Данную сложность уже давно научились предусматривать юридически, в различных договорах, где имеется пункт о форс-мажоре, о невыполнении обязательств ввиду возникновения обстоятельств непреодолимой силы. Если делать подобную оговорку в обычном общении, это будет, конечно, довольно громоздко. Поэтому нужно выработать некую форму попроще, но с тем же смыслом. Например, не лениться прибавлять к обещанию «если смогу», «если получится», или ещё что-нибудь в таком роде.
Итак, мы видим, что тема обещания совсем не проста. Что неудивительно, если понимать всю её значимость. Обещание как акт принятия на себя долга — крайне важная часть человеческой жизни. Можно сказать, что это один из её главнейших моральных столпов.
И в связи с этим я могу дать следующий совет: старайтесь давать поменьше обещаний. Они слишком ценны для того, чтобы ими разбрасываться. Когда они не сходят с языка и превращаются в обыденность, их значение перестаёт ощущаться, и к ним начинаешь относиться небрежно. Это самая настоящая моральная катастрофа. Обещания следует давать только тогда, когда они действительно необходимы. Каждое обещание должно быть серьёзным морально-волевым актом, нужно уметь прочувствовать его значимость, нужно осознавать груз принимаемой на себя ответственности, нужно уметь ощутить рождение долга. Словом, следует относиться к обещанию как к важному шагу, предпринимаемому в важных обстоятельствах. Относиться как к событию. В повседневности же нужно поменьше обещать и побольше делать. Надо стараться жить так, чтобы всё хорошее и необходимое делалось потому, что оно хорошо и необходимо, а не потому, что ты обещал, и теперь обязан. Лучше не говорить «Я обещаю это сделать», а просто взять и сделать. Хорошо быть человеком слова — но ещё лучше быть человеком дела. И если окружающие будут видеть тебя именно таким, они будут уважать и ценить тебя не меньше, а может, и больше, чем за умение держать слово.
© Атархат, 2021
