Милые дамы, добрые господа! Ступайте домой и подумайте. Что было правдой вначале, правдой и осталось. Боль заставляет человека думать. Мысль делает человека мудрым. А мудрость делает жизнь сносной.
х/ф «Чайная церемония»
Тот факт, что люди страдают, открыл вовсе не Будда. Он очевиден для каждого, кто хотя бы раз обращал внимание на кого-то, кроме самого себя. Причём страдают все. Кто-то больше, кто-то меньше, — но все, без исключения. Страдание сопутствует человеку с того момента, как он появился на лице нашей планеты. Наряду со страхом, любопытством, злостью, любовью оно — одна из древнейших реалий человеческой жизни. Самые наивные думают, что от него избавлены счастливчики, богачи, властители, — но на то они и наивные. На самом деле от страдания не свободен никто. Каждого грызёт своя боль.
Можно ли сказать, что наш мир — это мир страданий? Да, можно. Нормально ли это? Нормально ли жить и мучиться? Я скажу так: это естественно. Страдания происходят от несовершенств, — твоих собственных, окружающих людей, мира. Это как сидеть на посредственно сделанном, неудобном стуле. Всё время что-то будет затекать и болеть. А поскольку совершенства не бывает, то и страдания не прекращаются. Они могут стать меньше, существенно меньше, — но они продолжаются. Они связаны с трудностями и проблемами, а те стимулируют развитие человека. Поэтому пока мы страдаем, мы развиваемся, и наоборот. Когда же развитие подходит к победному финалу, мы перестаём перерождаться и уходим в мир Духа. Так и не удаётся никому пожить без страданий. Они сопровождают жизнь. Но в этом и штука: они не угнетают её, а знаменуют её собой. Не страдают лишь трупы. Чувствуете разницу между тем, что мешает жизни, и тем, что является свойством жизни? Принимать второе за первое — тягостная иллюзия, которая уже сама по себе умножает страдания.
Но о сущности страдания мы как-нибудь ещё поговорим подробно. Сейчас же я хочу коснуться только одного из его аспектов.
Все знают выражение «Носить розовые очки». Это значит, что кто-то слишком наивен и оптимистичен, и думает о жизни лучше, чем она есть. Право, не знаю, много ли таких людей… Сдаётся мне, что не очень. Трудно оставаться подобным романтиком, глядя вокруг. Но зато я точно знаю, сколько людей носит затемнённые очки. Знаете, сколько? Все до единого. И вы. И я. Наши затемнённые очки — это наше страдание. Как уже было сказано выше, никто от него не свободен. Каждый обладает парой очков, через которые мир видится в мрачном свете.
Почему так? Потому что каждый человек ранен. У каждого имеются раны на душе. Их много или не очень, они глубоки или больше похожи на царапины, они свежи и ещё кровоточат или уже поджили, — но они обязательно есть. Душа — самая чувствительная и незащищённая наша часть, и потому ей всегда достаётся. Поэтому каждому больно. И боль эта сопровождает человека всегда и везде. Есть люди, очень любящие ту или иную специю и кладущие её во всё, что бы они ни готовили. От этого у приготовленной ими еды всегда один и тот же привкус. Душевная боль, которая составляет львиную долю человеческих страданий, — как такая вот специя, в обязательном порядке каждый день добавляемая в блюдо жизни и придающая ему своеобразный вкус. Её ещё можно сравнить с проникающим повсюду навязчивым запахом, или с непрерывно звучащей фоновой музыкой, примешивающейся ко всем другим звукам. В итоге оказывается, что ты не можешь ощутить настоящего вкуса блюда, которое ешь, не можешь насладиться насыщенным ароматом или чистым звуком. К ним всегда что-то примешано, и оно накладывает на них свой отпечаток, искажает их. Не всегда сильно, но стабильно.
Об этом можно и не догадываться. Обычно именно так и происходит. Все понимают о самих себе, что они страдают, но мало кто идёт дальше и отдаёт себе отчёт в том, что это накладывает отпечаток на его мировосприятие. Что он смотрит на мир через призму боли.
Для кого-то это имеет более или менее определённый фокус, — как правило, из-за психологической травмы или чего-то подобного. Думаю, каждый встречал человека, который считает, что все вокруг мошенники и никому нельзя доверять, или что настоящей дружбы не существует, или что все мужчины — кобели, у которых только одно на уме, или что все женщины — потаскухи, у которых только одно на уме, или ещё что-нибудь в таком роде. Как будто очки, через которые такой человек смотрит на мир, забрызганы грязью, и потому какие-то участки мира всегда выглядят тёмными. А кто-то, так сказать, по совокупности причин, вообще считает мир отвратительным местом, непригодным для жизни. Он размазал пятна по своим очкам ровным слоем, и ему всё без исключения видится в грязно-бурых тонах. Так или иначе, нет тех, кто смотрит через совершенно чистое стекло. Может быть, у кого-то не имеется столь уж болезненных травм, и его очки даже не выглядят грязными, — но всё равно от чего-то ему больно, и хоть какое-то замутнение на стёклах есть.
Это означает одну печальную вещь, — а именно то, что даже у самого чёткого и ясного восприятия мира имеется погрешность. Идёт искажение. Здесь имеет место не объективный фактор, а субъективный. Призма твоей личной боли, через которую ты смотришь на всё, что тебя окружает, даёт то самое искажение. Пусть минимальное, пусть вовсе незаметное, но даёт. Кто-то вообще видит мир чёрным, а кто-то даже не замечает лёгкой дымки, — важна даже не эта разница, а то, что оба они не видят мир таким, каков он есть. Это общая беда. Никто не знает, как выглядит мир на самом деле. Даже в той его области, которая обозрима. Мы видим не мир как таковой, а мир плюс свою боль.
Возникает естественный вопрос: что тут можно сделать? Возможно ли вообще как-то исправить такое положение, чем-то компенсировав искажение, или ещё как-нибудь? Трудно сказать. Может быть, если знать об этой проблеме, если сознательно делать поправку на искажение, то его можно хотя бы уменьшить? Хорошо, если так. Однако человеку быть объективным по отношению к самому себе не легче, а то и труднее, чем по отношению к другим людям и миру. Именно своя проблема часто бывает видна хуже прочих. И даже если понимаешь её, как делать поправку? Словом, тут всё более чем непросто. Раненому человеку, живущему среди таких же раненых людей и глядящему не только вокруг себя, но и на самого себя через дымку боли, трудно справиться с такой задачей. Так что не стану однозначно утверждать что-то на сей счёт.
Ясно одно: понимание проблемы может пойти на пользу. Если не удастся сделать какую-никакую поправку в своём восприятии, то хотя бы станет легче от мысли, что на самом деле не всё так плохо, как кажется.
В этом состоит хорошая новость. Мир в действительности лучше, чем мы о нём думаем. И если кому-то он не кажется мрачным и неуютным, а видится вполне даже светлым и прекрасным, то на самом деле он ещё лучше. И люди лучше, чем ты о них думаешь, — и даже лучше, чем они сами о себе думают. И ты лучше, чем тот, кого ты видишь в зеркале. Ну это ли не повод для радости? Может, мы и не видим реальности во всём её великолепии. Но шансы приблизиться к этому есть. А ещё ты теперь знаешь, что вокруг не так холодно, как ты думал. Может быть, когда ты перестанешь грезить холодом, тебе станет теплее?
Наступит ли такое время, когда человеческие души не будут столь изранены, и боль не будет так застить взгляд? Возможно. Но мы же помним, что страдание является свойством жизни, верно? Поэтому окончательно оно уйдёт только вместе с последним человеком. И нельзя сказать, что это плохо. Это естественно. А значит, нечего расстраиваться по данному поводу. Кто меньше расстраивается из-за того, из-за чего расстраиваться не следует, тот меньше страдает. Вот вам по крайней мере один верный способ уменьшить свою боль.
© Атархат, 2023
