Однажды к Сталину на беседу был допущен один довольно высокопоставленный церковный иерарх. Перед встречей он некоторое время колебался, отправиться ли в своём обычном облачении или в светском костюме. Наконец выбрал последнее. Когда он вошёл к Сталину, тот окинул его взглядом и спросил: «Меня ты боишься, а его (указывая вверх) не боишься?».
То ли быль, то ли байка
Для того, чтобы наглядно обозначить тему нашего разговора, приведу один общеизвестный факт. Речь о том, как в один прекрасный момент выяснилось, что американские Свидетели Иеговы отказываются клясться в верности государственному флагу, — то есть, фактически, не желают присягать государству. Объясняют они это тем, что подчиняются Богу, и его воля для них важнее, чем интересы государства.
Вот такая любопытная штука. Подобная позиция вызвала шум, вплоть до судебных разбирательств. Суды, кстати, выносили противоположные решения по поводу того, правомерно ли из религиозных соображений отвергать присягу государственным символам, — что тоже очень показательно. В итоге отношение общества к Свидетелям Иеговы ожидаемо ухудшилось. Некоторые даже стали говорить о них как о секте, противопоставляющей себя государству.
Однако если подумать, то что Свидетели Иеговы в данном случае делают неправильно, где ошибка в их рассуждениях? Они верят в Бога, в высшее существо, сотворившее мир, давшее возможность существовать государству и, фактически, поставившее во главе его того или иного человека (всякая власть от Бога, мы же помним). Это значит, что воля Бога в любом случае выше и государственной политики, и решений Президента, даже поставленного самим Богом. Ей и нужно подчиняться, как наивысшей инстанции. Это с одной стороны. С другой стороны, откуда к ним претензии у государства, всячески подчёркивающего важность веры в Бога, говорящего о ней устами того же Президента, пишущего о ней на своих банкнотах, декларирующего её самыми разными способами? Что это? Откровенное лицемерие со стороны власти? Затем возникает следующий вопрос: что подразумевается под «свободой вероисповедания», если верить во что-то можно, а поступать в соответствии со своей верой нельзя? Вера нераздельна с вытекающими из неё поступками, то есть с практикой. Её нужно воплощать в жизнь через конкретные действия. Иначе она теряет смысл, а её принципы превращаются в пустой звук. И почему государство недовольно, когда граждане следуют тому, что оно само же поощряет? Ему нужна не вера и религиозность народа, а лишь их видимость?
Кто-то поспешит сказать: «Да-да! Это же Америка, там всё неправильно, лицемерно, и вообще не по-человечески». Я отвечу — не торопитесь клеймить Америку. Потому что нестыковка государства и религии — не только её проблема. Это проблема общая. В том числе Европы, России, и вообще любого современного секулярного государства, провозглашающего принцип свободы вероисповедания. Государство не хочет зависеть от религиозных установлений, — произошедшее в своё время разделение Церкви и государства было признано огромным социальным достижением, — пишет законы, там и сям им противоречащие, и в то же время декларирует право граждан на исповедание той или иной религии и, следовательно, их право поступать в соответствии с её предписаниями. Противоречие налицо. И разрешается оно, как правило, просто: государство подчиняет себе религиозные институты, ставит их в зависимость от своих интересов. Иначе возникло бы нешуточное противостояние, чреватое сильнейшими социальными взрывами. Потому что нельзя совместить несовместимое. Ясно, впрочем, что на самом деле это не разрешение противоречия, а лишь видимость. Потому что Бог всяко главнее Президента, и законы государства, по идее, не могут и не должны превалировать над законами религиозными.
Если государство откровенно позиционирует себя как атеистическое и в принципе отвергает религиозные установления, как было, например, в Советском Союзе, тогда противоречия нет. Верующие граждане могут свободно заниматься религиозной практикой до тех пор, пока это не мешает государству. Если же начинает мешать, тогда интересы государства автоматически оказываются в приоритете. Что и понятно, — ведь оно не может подчинить свои интересы тому, саму реальность чего отрицает. Но сейчас ситуация иная. При всём развитии науки и интеграции её в государственные институты, современные государства не объявляют себя атеистическими. Они объявляют себя светскими, — а это совсем не одно и то же. Светское государство — это такое государство, где пишет законы и управляет политикой не религия, но при этом она уважаема, а верующие граждане пользуются свободой вероисповедания.
Однако это звучит красиво только на словах. На практике же получается то самое противоречие. Потому что невозможно признавать право граждан верить в приоритет Бога, и в то же время требовать от них подчинения Президенту (здесь я говорю о нём как об олицетворении государства, для простоты). Невозможно разрешать гражданам следовать предписаниям религии, и в то же время требовать от них следования законам, которые не разрешают следовать упомянутым предписаниям или заставляют их нарушать. Невозможно. Но это происходит.
Что же делать в такой ситуации верующему человеку? Скажем, религия позволяет ему иметь несколько жён, а по государственным законам это преступление. Или религия требует от него полной отдачи себя Богу, а государство требует присяги на верность ему, государству. Или религия поощряет и прославляет аскетизм, странничество и жизнь на подаяния, а государство привлекает его за бродяжничество и тунеядство. Или религия запрещает ему убивать, а его призывают в армию (альтернативная служба не всегда доступна даже там, где она гарантируется). И ещё немало подобных моментов ожидает верующего гражданина. Как ему быть? Кому подчиняться, Президенту или Богу? Как в таких условиях следовать своему духовному пути? Конечно, можно пойти на принцип, показать государству фигу и пострадать за веру. Для по-настоящему верующего человека это, может, и вариант. Но противоречивости государственного подхода не устранит, а только подчеркнёт её.
Такова одна из проблем современного общества. И проблема эта — не из последних. В противоречие вступают две очень значительные составляющие человеческой жизни — духовность и долг гражданина. Подобная дилемма, если воспринять её так серьёзно, как она того заслуживает, может обернуться для гражданина самыми разными неприятностями — от психологических проблем до тюрьмы. Другой вопрос — многие ли воспринимают её настолько серьёзно?..
Вы спросите, что же я предлагаю. Пока ничего. Я затеял этот разговор не для того, чтобы что-то предложить, а просто чтобы обрисовать проблему. Понимание того, что многие важные и даже основополагающие принципы существования современного просвещённого общества оказываются, по существу, фиктивными, дутыми, недееспособными, само по себе является существенным шагом к изменению ситуации. Таких недееспособных принципов в самом деле немало. Они противоречивы в себе, и одна их сторона подавляет другую, как в данном случае государственные интересы подавляют духовную практику. И это не говоря уже о случаях, когда религиозные течения запрещаются и разгоняются, если они в чём-то откровенно идут вразрез с государством или мешают ему. Только способность и привычка закрывать глаза на такие противоречия и на подавление одной стороны другой стороной позволяет думать, что вышеупомянутые принципы работают. Но закрывай глаза или не закрывай, а такие вот изъяны в устройстве общества остаются, и они постепенно подтачивают его только ещё нарождающееся благополучие. Тут либо вызревают конфликты, которые однажды взорвут общественную жизнь, либо одна из сторон со временем будет подавлена и задушена окончательно, либо граждан приучат не замечать очевидного, что приведёт к их отупению и из субъектов превратит в объекты, удобные для манипулирования.
Так возможно ли в принципе примирить государственные интересы и духовные потребности граждан? По идее, да, — в некой идеальной ситуации, когда государство моноконфессионально, и правительство руководствуется не только его политическими интересами, но и духовными интересами граждан. Однако убедительных примеров этого в современном мире не видно. Есть государства, пытающиеся построить нечто подобное, но безуспешно. Что уж говорить о государствах, где политика и духовность, несмотря на все декларации, совмещаются очень плохо, и это ещё усугубляется наличием нескольких, а то и многих конфессий…
Ребус в самом деле головоломный. И он ждёт своего решения. Возможно ли оно в современных условиях, — так, чтобы создался некий консенсус? Я бы не поручился. Однако это не значит, что не нужно искать решения. Не найдём, так хоть согреемся… То есть, возможно, хотя бы увидим и поймём что-то новое. Работа мысли над реальной проблемой, пусть и негарантированно разрешимой, никогда не бывает бесполезной.
© Атархат, 2023
