Неискушённому наблюдателю может казаться, что отношения людей и богов достаточно просты, — в стиле «Мы вам поклоняемся и ублаготворяем вас, по мере сил, а вы за это помогаете нам и защищаете нас». Где-то это может напомнить торгово-обменные отношения, где-то некий род сервиса, а где-то и самый настоящий рэкет. Но в любом случае, схема как будто проста. Так может представляться современному человеку, живущему в обществе потребления и привыкшему уже не столько к традиционным, сколько к договорным отношениям.
В действительности всё гораздо сложнее, и отношения между людьми и их богами могут быть гораздо теснее, чем видно в означенной простой схеме. Они могут восприниматься даже как родственные, — и к этому прилагается весь комплекс сопутствующих сложностей и проблем. Отношения обмена и впрямь гораздо проще: перестал устраивать партнёр — отправляешься искать другого. Сегодня многие именно так и строят свои отношения с богами. Поэтому их «духовный путь» больше похож на мелкий частный бизнес. Если же отношения более глубокие, то и духовный результат оказывается более значимым. Правда, и сам путь оказывается не в пример сложнее. А связанные с ним проблемы порой превращаются в самые настоящие трагедии. Но это и понятно. Чем ближе и важнее для тебя отношения, тем больше они тебе дают, но и тем сложнее оказываются, и тем дороже обходятся. В этом смысле отношения между людьми и отношения между людьми и богами отличаются не сильно. Чему можно найти массу примеров в различных религиях.
Интересные и впечатляющие примеры имеются и в нашем пандэкте. Один из них — история с Юмом и его народом, рассказанная в митэвме «Повествование».
«В той стране была великая святыня: на равнине стояла скала высотой в двадцать шесть или двадцать семь локтей, по виду подобная человеку. Люди говорили, что это прародитель Юм окаменел, чтобы беречь свой народ, стоя там вечно. Во всякое время вокруг него было много народа, молящегося и приносящего дары. И говорили, что он творит чудеса. И я пошёл туда, и увидел, что вокруг Юма собрался народ со всей страны; бесчисленное множество людей, с детьми и стариками. Все они молили его защитить их и покарать северных варваров. А те пришли туда со всей своей силой и оттеснили народ от скалы. Потом они обвязали её верёвками и стали тянуть быками, — но опрокинуть не смогли. Тогда они стали скалывать с неё камень по низу, и так повалили, как дерево. Люди же, видя это, страшно кричали и рвали себе лица. Пришельцы же выкопали большую яму, сбросили в неё Юма и засыпали землёй. И тогда люди стали убивать себя и своих детей; и все, сколько их было, полегли там, и земля напиталась кровью. Пришельцы же смотрели на это со страхом. И я видел, как иные из них стали падать и умирать, как бы от удушья. Тогда они побежали, и в бегстве топтали друг друга; а многие падали и умирали, как бы от удушья. Так они умерли все; вся округа устлана была их телами и оружием. Я видел это; я был один среди неисчислимого множества мёртвых тел» (Повествование, 59-75)
Прежде всего, мы видим, что Юма считали прародителем. То есть он был тем легендарным предком, от которого произошёл народ той страны, — во что люди свято верили. При этом Юм так любил свой народ, своих потомков, что превратился в камень, дабы вечно оставаться с ними, беречь их и помогать им. Он превратился в бога, ему молились и приносили дары, — но это была не попытка обмена, а благодарность. Он породил их, а затем, фактически, пожертвовал собой, посвятив себя заботе о них. Он уже дал им всё, что мог: отдал самого себя. Причём до того, как они стали ему молиться. С его стороны это было проявление любви, а не предоставление услуг в обмен на дары. Люди верили в это и отвечали ему тем же, — так, как умели. Это были самые настоящие родственные отношения, — вплоть до самопожертвования во имя близких и вечной благодарности с их стороны.
Вся жизнь того народа, как духовная, так и общественная, строилась вокруг воплотившегося в камень предка. Это знали и варвары, которые, как можно понять из текста, время от времени предпринимали набеги на страну Юма. Описываемый набег был очень жестоким: они не просто грабили, но и разрушили находившийся там город. Возможно, это был даже не набег, а попытка завоевания. И хотя местные жители уже не сопротивлялись силой оружия, они ожидали помощи от предка-бога. Они возложили все свои надежды на него и просили его покарать пришельцев. Те же, понимая, какое значение для местных имеет Юм, решили довершить разгром, сломив их морально. Для чего, как это описано в тексте, низвергли скалу, которая олицетворяла предка-бога. То есть, попросту говоря, убили его. На это было затрачено много сил; но захватчики считали, что дело того стоит. Они сознательно боролись с чужим богом, чтобы, с одной стороны, не дать ему возможности помочь его почитателям, а с другой, лишить их сил даже на моральное сопротивление.
Но они явно недооценили силу взаимосвязи Юма и его народа. Потому что когда уничтожили предка-бога, народ увидел в этом и собственную гибель. Юм был неотъемлемой частью жизни людей, её фундаментом и опорой. Исчезла опора — не осталось ничего. Это была психологическая смерть того народа. И люди довершили её смертью физической: они стали убивать себя и своих детей. Даже жестокие варвары ужаснулись, глядя на это. А затем они начали умирать сами.
Почему? Что там произошло? А то, что тысячи покончивших с собой людей стали колоссальным жертвоприношением. Они умерли и отправились к своему богу, с которым считали себя едиными по кровному родству. Он принял их души в себя; и ещё к нему притекли огромные объёмы энергии горя, боли и гнева, хлынувшие в мир энергии во время массового самоубийства. Сказать, что всё это подпитало его, значит ничего не сказать. Он в этот момент усилился просто невообразимо, — настолько, что смог осуществить месть над пришельцами, покарать их, как просили, умирая, его люди. У варваров тоже имелись какие-то верования и какие-то боги, — иначе и быть не могло. Но в этот день их собственные покровители оказались бессильны и не смогли помочь им. Превратившийся в неудержимую карающую стихию Юм разбил и разметал защиту, которая там была, и обрушил энергию гнева и ярости на пришельцев, приведших его народ к гибели. Предок-бог защищал своих людей веками, — а может быть, тысячелетиями. И если сейчас он не сумел уберечь их, то благодаря силе, обретённой ценой их жизней, смог покарать агрессоров. Они все пали под энергетическими ударами. Бегство не помогло; не ушёл никто. Умирающий (ибо его существование было неразрывно связано со скалой) и в момент своей смерти мстящий убийцам за себя и за свой народ бог был безжалостен.
Это по-настоящему страшный эпизод. На равнине, над которой ранее возвышалась скала, погибло бессчётное количество людей (как далее следует из текста, не только на равнине). В живых остался только один человек: Те, автор смыслов митэвмы. Трудно представить, что он пережил, наблюдая трагедию, видя тысячи смертей, а затем стоя в одиночестве посреди самого настоящего моря трупов. Всё это было поистине чудовищно.
Вот такими бывают отношения людей и их богов.
Хотя возникает вопрос: как подобное вообще могло произойти, если то был ложный бог, и никаким реальным родством с людьми он связан не был? Если люди верили в легенду, то уж он-то точно знал, что они не его потомки. Почему он хотел их защищать, и почему он мог их защищать? Чтобы понять это, нужно иметь представление о сущности ложных богов и об их психологии, — если её можно так назвать. Помните известный принцип, гласящий, что литературный персонаж по определению не может быть умнее придумавшего его автора? Тут похожая ситуация. Ложный бог — создание людей. Его псевдосознание, представления, желания, — всё вложено в него теми, кто его создал. Он «знает» то, что представляют они, и хочет того, чего, как уверены они, он должен хотеть. Поэтому Юм действительно воспринимал тот народ как своих потомков и радел о них. Они же, видя в нём своего предка, создали с ним энергетическую связь, действительно близкую по качеству к реальной кровной связи. Потому произошедшее и оказалось возможным. Сработал потенциал, копившийся многие столетия, спусковым крючком для которого послужили описанные трагические события.
Ну а варвары тоже не сомневались в существовании Юма. Для них он был так же реален, как скала, которую они обвязывали верёвками. Они сознательно вступили в борьбу с ним, тем самым отнесясь к нему как к противнику, которого можно победить… и от которого можно потерпеть поражение. В определённом смысле они сами подставились под его удар. Произошло бы то же самое, если бы они не верили в него, считали бы его выдумкой? Трудно сказать. Может быть, он всё равно дотянулся бы до них, — хотя бы до некоторых. А может быть, нет. Но произошло то, что произошло. Проигравшими оказались все, — и в результате страна обезлюдела, а из пришельцев домой не вернулся никто. Так бывает, когда бал правят жестокость, ненависть и месть, помноженные на силу хоть и ложных, но всё-таки богов.
Почему всё это не затронуло Те? Потому что он был вне этой борьбы. Он понимал, что Юм — ложный бог, не поклонялся ему, и не был среди тех, кто его низвергал. Поэтому разрушительная энергетическая буря, близ эпицентра которой он находился, его не затронула. Он просто оказался невосприимчив. Энергетически. Но не психологически. Далее в тексте сказано, что он упал и лежал без памяти день и ночь. Таким было пережитое потрясение. Я бы сказал — нормальная реакция человека, видевшего подобный ужас. И как мы знаем, в итоге последствия трагедии всё же настигли его.
Что можно сказать в заключение? Вообще-то, добавить можно много чего. Тема об отношениях людей и их богов обширна и очень важна. Но сейчас я не стану её развивать. Скажу лишь одно: опасно относиться к ложным богам несерьёзно, — но относиться к ним серьёзно ещё опаснее.
© Атархат, 2021
