Сейчас такое время, когда многие проблемы, прежде казавшиеся большими и важными, как-то блекнут, ужимаются в размерах, и больше уже не кажутся столь значительными. Может быть, незначительными они видятся только на фоне войны, а может быть, именно теперь становятся понятными их истинные масштабы, и мы обнаруживаем, что они довольно-таки мелки, и не стоят такого внимания, какое мы им уделяли. Скорее всего, имеет место и то, и другое. Главное — уметь различить, где что. Но бывает и наоборот: прежние проблемы, до этого существовавшие как бы в фоновом режиме, беспокоившие время от времени, но не критично, на фоне текущих событий обретают новую жизнь и начинают грызть душу гораздо больнее.
Я знаю, что многим (мне самому в том числе) приходила в голову, например, такая мысль: «Не свинство ли — хорошо и вкусно питаться в то время, как миллионы людей в мире голодают?». Или: «Сейчас кто-то где-то страдает и умирает, а я тут веселюсь…». Некоторые просто отмахиваются от таких мыслей, — дескать, какая ерунда, что мне за дело до тех людей, и вообще, им плохо не потому, что мне хорошо. Другие стыдливо отодвигают эти мысли куда-нибудь в дальний уголок сознания и стараются об этом не думать. Третьи думают, долго и мучительно, а потом печально разводят руками, говоря себе: «Да, это ужасно, — но что я могу сделать?..».
И вот теперь всё это обострилось. Потому что война, потому что мы узнаём о разрушении городов, о гибели десятков тысяч людей, в том числе гражданских, в том числе детей, и о прочих бедах военного времени. И всё это так близко — буквально рукой подать. Вот тут уж действительно кусок остановится в горле. Не у всех, не у всех. Но у многих. Хотя с другой стороны — а что нового? Войны идут практически всё время, — то в одном уголке мира, то в другом. Да, но… Даже о тех войнах мы думаем, и нам от этого плохо. Нам плохо, — но не так остро, как сейчас. Всё-таки, как ни крути, имеет психологическое значение, где происходит беда, далеко или близко.
Вопрос: а нормально ли для человека думать о подобном? Думать, что вот, где-то кто-то погибает, а я тут хоть и имею проблемы, но всё же не такие, и от этого чувствую себя негодяем. Ответ: да, нормально. Это очень по-человечески. Потому что все люди принадлежат к одной огромной общности — человечеству, они не чужие друг другу. Если они не будут друг о друге заботиться и помогать, исчезнет одно из важных отличий их от животных. А ещё одно важное отличие — разум — обернётся во вред. Ведь если ты даже не враждебен к окружающим, а только равнодушен, и заботишься всегда о себе, то ты уже неизбежно будешь причинять им вред. Ты будешь изыскивать способы заполучить что-то для себя, — а это часто происходит за чужой счёт. Чтобы ты мог что-то получить, кто-то должен этого не получить, или кто-то должен это потерять. Устраивая своё личное благополучие, многие умники разрушают чужие жизни. Причём зачастую даже не желая тем людям зла, и во многих случаях даже не зная об их существовании. Этим умникам просто всё равно. Я уж не говорю о тех, кто ломает чужие судьбы осознанно и с удовольствием… Равнодушие — такой же источник зла и горя, как и намеренный вред. Если ты даже не толкнул человека в воду, — он упал сам, — а просто равнодушно прошёл мимо и не протянул руку, то он всё равно утонул. Чем это отличается от убийства? Похоже, что ничем. Отсутствие беспокойства и заботы о других людях равняется равнодушию к ним. Равнодушие же равняется намеренному причинению вреда. Если люди эволюционно стали людьми для того, чтобы относиться друг к другу вот так, то лучше бы уж не становились. Всё равно однажды себя уничтожат.
Так что неравнодушное, заботливое отношение друг к другу, даже к незнакомым, — для людей не только норма, но и залог совместного выживания. Потому что когда все вокруг пожирают друг друга, никто целым не остается. А если будет гибнуть человечество как таковое, тогда просто никого не останется.
У нас есть подсознательное понимание этого, практически на уровне инстинкта. Это одно из свойств человека. Поэтому переживание за других — естественная реакция. И в общечеловеческой морали этому качеству, умению сочувствовать и сопереживать, закономерно отводится почётное место.
Хорошо, с этим разобрались. Тогда другой вопрос: а как быть, если сострадание есть, а реализовать его не получается? Как в том случае с голодающими. Ну не пошлёшь же им свою еду, в самом деле. И всех больных не вылечишь. И всех войн не остановишь. Получается, что неравнодушие играет с нами дурную шутку: мы и хотим помочь, и не имеем такой возможности. В итоге нам становится стыдно уже за то, что нам лучше, чем кому-то, и даже простое веселье вызывает угрызения совести. Так зачем это — когда и там плохо, и тут плохо?
А затем, что уже само неравнодушие помогает нам оставаться нормальными людьми. Если тебе больно, значит, ты всё ещё жив. Если тебе грустно от того, что кто-то где-то страдает, значит, ты всё ещё человек. Значит, ты чувствуешь мир, чувствуешь людей, и твоё нравственное развитие не стоит на месте. То есть это не бесполезные переживания, не бесполезные угрызения совести. Они не пропадают впустую. Они делают тебя лучше. Это во-первых, — и это само по себе невероятно важно. А во-вторых…
Во-вторых, это важнейшая мотивация. Когда тебе плохо, у тебя проблемы, неприятности, тогда ты что-то делаешь, предпринимаешь те или иные шаги для того, чтобы исправить ситуацию, добиться перемен к лучшему. А когда тебе плохо от того, что где-то голодают дети, или происходит геноцид, или идёт война, — что тогда? Да то же самое: нужно что-то предпринимать. Конечно, ты не накормишь всех голодных и не остановишь пули своей рукой. Но ты можешь что-то сделать в этом направлении. Хотя бы чуть-чуть. Всё зло мира совершают люди. И оно не рождается в одночасье. Чтобы оно стало таким, каково оно есть, кто-то тоже упорно потрудился. Люди ухудшают ситуацию в обществе, в мире, — и люди же могут добиться обратной метаморфозы. Только для этого надо не бездействовать, надо что-то делать. Прежде всего, вокруг себя. Хотя бы воспитай своих детей так, чтобы они не выросли эгоистами, — это уже очень много. Участвуй в общественной жизни своей страны, делай что-нибудь для того, чтобы она стала лучше и справедливее. Объединяйся с другими людьми: вместе можно сделать больше. Больше и для своей страны, и для всего мира. За лучшее нужно бороться. Способов много; нужно только не сидеть сложа руки, а искать, стараться, действовать. Всегда можно что-то сделать. Хоть немного. Но если каждый, или хотя бы большинство, сделает что-то, хоть немного, для того, чтобы жизнь в мире изменилась к лучшему, она будет меняться к лучшему.
Сострадание и желание позаботиться о других — великий стимул к действию. Оно движет вперёд развитие общества и помогает исправить ошибки и восстановить разрушенное, когда развитие уходит в опасную сторону и приводит к беде. Такое отношение к людям заставляет действовать. Когда ты неравнодушен, — по-настоящему, а не на словах, — ты постараешься что-то сделать для того, чтобы мир стал немного лучше. Для начала постараешься хотя бы не добавлять в него зла, не умножать страдания своими равнодушными и эгоистичными поступками. Научившись относиться к людям бережно, научившись не разрушать, сможешь найти путь к тому, чтобы что-то улучшить, чтобы построить что-то новое, хорошее.
Всё это очень легко понять. Чтобы не было плохо, нужно сделать лучше. Что тут сложного? Проблема в том, что многие не относят этого к себе. Не верят в себя, в свои силы, в свою способность что-то исправить. А зря. Человек может гораздо больше, чем ему кажется. Каждый человек. Просто не надо путать «трудно» и «невозможно». И многое предстанет в новом свете.
Но всё же остаётся вопрос о том, не стыдно ли радоваться жизни в то время, когда кому-то плохо. Разве это не пир во время чумы? Это выражение используется многими и часто, поскольку очень хорошо подчёркивает трагичность происходящих в мире событий. Правда, в результате оно стало несколько затёртым, и уже начинает восприниматься как словесное клише, — соответственно, перестаёт производить впечатление и не достигает желаемого эффекта. Тем не менее, что же насчёт пира во время чумы?
Тут вопрос подхода. Давайте посмотрим на следующем примере. Какое состояние нормально для человека — состояние здоровья или болезни? Нормально быть здоровым, верно? Болезнь или травма — отклонение от нормы, неприятный эпизод. Если ты подвернул ногу или у тебя камень в почке, это, может быть, даже заставляет плакать от боли, — но вовсе не означает, что ты не должен радоваться здоровью в других частях организма. Так и с миром. Он не мрачное место страданий, где иногда происходит что-то хорошее, и этому хорошему на общем депрессивном фоне даже неловко радоваться, а место жизни и радости, где время от времени — пусть даже и часто — происходит нечто трагическое и грустное. Это печальные эпизоды на общем светлом фоне, а не наоборот. Для человека естественно радоваться жизни. Даже смерть не может победить эту радость, а только временно омрачает её. Потому что хорошего в мире всё же больше, чем плохого, добра больше, чем зла. Как со здоровьем: подвёрнутая нога болит, но всё остальное радует. Нужно что-то сделать, подлечить ногу, чтобы она была в порядке.
В нашей жизни всегда есть хорошее и плохое. Есть место и для того, и для другого. Погружаться в беспросветную тоску и отчаяние по поводу бед мира — не вариант: так ты не сможешь ничего изменить. Где возьмёшь силы? Скорее всего, сам угаснешь. Для того, чтобы бороться с плохим, надо черпать силы в хорошем. Надо уметь радоваться хорошему. Так что дело не в том, чтобы не радоваться хорошему, а в том, чтобы не оставаться равнодушным к плохому, к чужим страданиям. Чтобы не говорить: «Я тут наслаждаюсь жизнью, уйдите от меня со своими проблемами, знать ничего не желаю!». Нет. От чего-то тебе хорошо, а от чего-то больно. Правда, порой боль оказывается так сильна, что надолго омрачает всё. Но нельзя позволять себе унывать. Потому что обессиливающее уныние — это одно, а огорчение, придающее сил на то, чтобы что-то сделать, — совсем другое. Как говорится, почувствуйте разницу.
Мы радуемся хорошему и огорчаемся плохому. Радоваться хорошему не стыдно. Наоборот: без этого нельзя. В жизни должна быть радость, всегда. Стыдно быть равнодушным к бедам мира. Поэтому одна часть человеческой души всегда радуется, а другая огорчается. И вторая черпает силы в первой. Иначе беды были бы непреодолимыми для нас. Можно сказать и так: ты имеешь право на радость, но должен в то же время уметь сочувствовать и уметь позаботиться о других. Когда ты это делаешь, радости становится больше. И она поможет преодолеть следующую беду.
© Атархат, 2022
