Можно ли нарисовать, хотя бы теоретически, типичный портрет последователя той или иной религии или учения, как духовного, так и социального? Понятное дело, речь не о внешности, а, так сказать, о внутреннем облике, — образе мыслей, отношении к жизни, а значит, и об образе действий, который из этого вытекает. В принципе, нарисовать такой портрет можно. Хотя отдельный вопрос, насколько полным он будет. Для какого-то учения это получится легче, и внятный портрет окажется возможно создать относительно немногими жирными мазками. А где-то будет так много элементов и нюансов, а то и вообще вариантов понимания одного и того же, что о достаточно полном и чётком портрете придётся забыть, и удовольствоваться весьма приблизительным наброском. Можно ли нарисовать типичный портрет, скажем, коммуниста? Более-менее, — с учётом размывания коммунистической идеологии, которое произошло за последние 150 лет. А сикха? Не стану утверждать наверняка, но это может быть даже полегче. А возможен ли портрет типичного христианина? Это настолько раздробленное и усложнённое бесчисленными толкованиями мировоззрение, что теоретический портрет будет содержать несколько ярких общих черт, несколько черт понеопределённее, и массу чего-то, что различается весьма смутно. По факту это будет много портретов, больших и малых, ярких и тусклых, которые можно попытаться, путём наложения их друг на друга, совместить в один портрет, — со вполне ожидаемым малоудовлетворительным результатом.
А можно ли нарисовать портрет типичного человека из Учения? Можно, — но это большая работа. Раздробленности и противоречивых толкований у нас нет, эрозии или размывания идей — тоже, но при этом имеется обширное мировоззрение и много моментов, формирующих человека. То есть черты чёткие, но детализация велика. В одной небольшой статье, или даже в их цикле, подробного портрета не нарисуешь. Однако можно показать несколько важных штрихов, во многом формирующих типичного последователя и могущих дать хотя бы частичное представление о том, каков он. Именно это я здесь и попытаюсь сделать.
Но сначала — необходимое уточнение. Просто хочу подчеркнуть, что имеется в виду именно теоретический портрет. Иначе говоря, то, каким имеет быть типичный последователь Учения. Но нельзя сказать, что все его последователи уже сейчас таковы. Все мы учимся и меняемся в нужную сторону, — но это постепенный процесс, длящийся всю жизнь. И могущий длиться даже не одну жизнь. Поэтому все находятся на разных его стадиях. Достижение большого соответствия должному — это уже, практически, уровень Учителя. Словом, нельзя сказать, что мы все таковы, как будет описано, — но мы к этому идём. Я буду описывать то, к чему следует стремиться. Это может быть интересно людям не из Учения, как элемент знакомства с ним, и самим его последователям, как напоминание о том, какими они должны стать. Кто-то уже достиг чего-то из описываемого, кому-то это ещё только предстоит. Разные качества вырабатываются каждое в свой срок, — было бы стремление и старания.
***
1. Жизнь — лишь эпизод
Человек из Учения очень ценит свою жизнь, но в то же время понимает, что она — всего лишь один эпизод его существования. Возможно, у него за плечами уже много жизней и биографий, и впереди может быть ещё больше. Это цепочка реинкарнаций, где каждая жизнь — звено, соприкасающееся с предыдущим и последующим. В каждой из них были свои радости и невзгоды, и однажды всё заканчивалось, чтобы могла начаться новая жизнь, с новыми событиями и вызовами.
Если человек думает, что он живёт только один раз, все невзгоды, которые он испытывает, оказываются намного тяжелее. Ведь они отнимают время, которое не вернёшь, и возможности, которые часто уходят безвозвратно. От этого гораздо больнее.
Например, у кого-то не сложилась личная жизнь. Если это была только одна попытка, и возможность уже не повторится, и иначе уже не будет никогда, всё, конец, — это невыносимо тяжело. Некоторые в самом деле не могут этого вынести и делают с собой что-нибудь нехорошее. Но если понимаешь, что ничто не потеряно безвозвратно, что это лишь временная неудача, что в прошлых жизнях у тебя было хорошее, и что в следующей жизни всё будет не так, как в этой, что твои многообещающие шансы, твои возможности и твоё счастье впереди, — тогда ощущения совсем другие. Ну, не получилось как хотелось. Да, грустно. Но мало ли бывает неудач? Это не конец всего, а временная сложность. Всё ещё будет. Другой пример. Человек очень болен, и болезнь не позволяет ему вести полноценную жизнь. Если жизнь одна, тогда это непоправимая трагедия и соответствующее страдание. Если же она не одна, то это лишь неудачный эпизод биографии, который минует, и всё будет нормально. Да, тяжело. Но это не груз непоправимости и обречённости на нечто ужасное. И так гораздо легче. Главное — осознать это.
Одна отдельная жизнь в таком видении — как один отдельный день в череде других. День не задался, он вышел неудачным, — но из-за этого никто не сходит с ума, не спивается, не кончает с собой, даже не впадает в депрессию. Просто немного погрустим и ляжем спать. Неудачный день закончится, будет новое утро, будет новый день, более удачный и более интересный. Надо готовиться к нему, а не жить прошлыми неудачами.
Вот так относится к большим жизненным трудностям человек из Учения. Поэтому они не наносят ему сокрушительных психологических травм, не ломают его, не лишают присутствия духа, не делают слабым и унылым. А значит, не лишают возможности делать что-то хорошее, быть полезным миру, быть опорой и примером для других людей. Ну а последнее вполне может спасти кого-то, у кого нет такого отношения к жизненным трудностям и кому вследствие этого гораздо хуже.
2. Выбор есть всегда
Одна из самых страшных вещей для человека — состояние безвыходности и полного бессилия, когда невозможно ничего изменить. Ведь он по самой своей натуре — существо творческое. Он существует для того, чтобы что-то делать, менять себя и мир, чтобы совершенствоваться через моральный выбор. Поэтому невозможность совершить выбор и поступить в соответствии с ним практически равноценна смерти, — если не физической, то психологической. Иногда и моральной. Порой кто-то совершает трусливый, подлый или откровенно преступный поступок, оправдывая его словами «У меня нет выбора». Так отсутствие выбора у него оборачивается бедой ещё для кого-то.
Но на самом деле выбор есть всегда. Может быть, в наборе возможных вариантов отсутствует тот, при котором всё разрешится наилучшим образом, без неприятностей, страданий и потерь. Однако всегда можно выбрать между лучшим и худшим. Когда кто-то говорит, что у него нет выбора, это означает, что некоторые варианты он просто не рассматривает. Например, он или совершит подлость, или пострадает, но при этом сохранит чистую совесть. А он не хочет пострадать, и потому второй вариант в его списке отсутствует, так сказать, по умолчанию. Вот и получается, что у него, вроде как, нет выбора. Соглашаясь с этим, он отказывается от чего-то очень важного в своей сущности. От чего-то, что во многом делает его человеком, разумным существом со свободной волей. Он добровольно превращается в игрушку обстоятельств, позволяя кому-то или чему-то манипулировать им.
Человек из Учения этому не подвержен. Он знает, что всегда имеет выбор, что бы с ним ни происходило. И это свободный выбор. Никто и ничто не может подчинить себе его волю и управлять ею. Никто и ничто не может заставить его поступить так, как неправильно поступать, как он не должен поступать, как он не желает поступать. Да, может быть, в итоге ему придётся плохо. Но это будет то, что он выбрал для себя сам, а не то, что ему навязали. Может быть, пострадает его тело, — но душа станет сильнее и совершеннее. Возможно, уже не для этой жизни, а для следующей, — как получится.
Для человека из Учения нет отчаяния безвыходности и нет вынужденности дурных поступков. Он никогда не теряет контроля над ситуацией и возможности сделать то, что он считает правильным. Это может дорого обойтись, — но такова цена свободы и человечности. Хотя на самом деле они бесценны, — так что он в любом случае обретёт больше, чем потеряет. Он не подвержен ощущению бессилия и униженности, перечёркивающему человеческое достоинство. Что бы с ним ни происходило, в итоге будет то, что он для себя решит. Право выбора дала ему эволюция, а Вселенная дала ему силы, чтобы это право сохранить.
3. Никто не враг
Согласно Учению, абсолютного зла не существует. Есть плохое, что мы условно называем злом, — это то, что мешает полезному развитию и несёт разрушение. Но именно тенденция небытия, направленная на разрушение, служит стимулом для полезного развития Бытия, дающего жизнь всему существующему. То есть мир, в самом обширном его понимании, мир как беспредельное Бытие, устроен так, что в нём даже зло поставлено на службу благу. Потому мы и называем его злом условно, — ибо оно по всем внешним признакам выглядит как зло, и ведёт себя как зло, но по сути составляет необходимую часть блага. А раз так, то не может быть и отношения к нему как к абсолютному и безусловному злу. С ним нужно бороться, — для того оно и существует, — но нельзя допускать в себе ненависти к нему. Потому что ненависть — выражение того самого стремления к разрушению. Невозможно успешно бороться с ним, имея мотивацией его же. Это означало бы, что оно в тебе победило.
К понятию «зло» в каком-то смысле ближе то дурное, что совершают люди, — ибо оно в своей подоплёке не подразумевает всеобщего блага. Тут мы не будем говорить о том, что совершается случайно и неумышленно, но лишь о том, что совершается сознательно и целенаправленно и имеет целью навредить, разрушить, уничтожить что-то или кого-то, обычно в эгоистических целях. Эгоизм же сам по себе — явление отрицательное. Но почему люди поступают так? Потому, что они несовершенны. Конечно, несовершенны все; — но те, о ком идёт речь, скажем так, находятся на ступени очень глубокого несовершенства. И поступают в соответствии со своим уровнем. Прыгнуть выше собственной головы всегда очень трудно. Так что это более беда их, нежели вина. И в своей беде, которую они чаще всего даже не осознают, они несут беды другим. При этом в них, как во всех людях, содержатся частицы Духа, который хоть и сам несовершенен, тем не менее представляет собой самое благое, что есть во Вселенной. Это означает, что каждый человек хорош по своей сути, а всё дурное, что в нём проявляется, — вторично. Дух вечен, при этом он постоянно совершенствуется, становится всё лучше, тогда как дурные человеческие качества временны, и проявляются они для того, чтобы с ними можно было бороться. И они обречены на то, чтобы однажды исчезнуть, заменившись качествами благими. Так, через борьбу с пороками и вообще всем отрицательным в человеке, происходит совершенствование Духа в нём.
Итак, мы видим несколько важнейших моментов. Во-первых, каждый человек по сути своей благ, а всё дурное в нём поверхностно и временно. Во-вторых, люди вершат зло хоть и намеренно, но по недомыслию, по причине своего глубокого несовершенства. Нельзя сказать, что они совсем не виноваты в том, что творят. Конечно, они несут за это ответственность, — и перед людьми, и перед Природой. Но и абсолютным злом их назвать нельзя. Это благо, которое запуталось и забыло, или ещё не поняло, что оно — благо. Поэтому человек из Учения не испытывает ненависти даже к самым дурным людям, не считает их врагами. Он борется с ними, противостоит тому дурному, что они делают, — но не из ненависти, а по необходимости.
Человек из Учения всегда в борьбе, ибо в мире много дурного, — но при этом у него нет врагов. Он ни к кому не относится как к врагу; он не относится так даже к тем, кто ненавидит и считает врагом его. Он стремится не убивать и разрушать, а исправлять и создавать. Поэтому он не бывает ослеплён злобой, он не подвержен жажде мести, не стремится причинить кому-то вред из неприязни. Он знает, что каждый человек по сути хорош, и со временем должен стать ещё лучше, — этим и определяется его отношение к людям.
Опять же, такое отношение к людям помогает ему сохранить психическое здоровье. У него не может быть идеи-фикс на почве мести, и он не гробит на это свою жизнь, у него не бывает психозов на почве злости на кого-то, не бывает срывов и аффектов по подобным причинам, и так далее. Словом, и ему самому живётся легче, так как его психика не угнетена столь тяжёлым грузом, ломающим её, и для окружающих он не опасен, ибо вменяем и уравновешен, и не рискует в какой-то момент слететь с катушек и сотворить что-нибудь ужасное.
© Атархат, 2023
