Существует ли разница между большим грехом и малым? Странный вопрос, правда? Любой вам уверенно ответит, что, безусловно, она существует. И будет прав. Прав с точки зрения любого. А если бы задать тот же вопрос Творцу? Ответ был бы другим.
Прежде всего, уточним, что такое грех. Это понятие традиционно считается религиозным. Но используется также и вне религии, превратившись во что-то вроде идиомы. Нередко можно услышать, как кто-то, характеризуя своё поведение, говорит, что грешен в том-то и том-то, или что ему свойственны те или иные грешки. Так говорят и абсолютно неверующие люди. Так что грех в широком смысле слова — это вовсе не обязательно проступок перед Богом. Это может быть также проступок перед другим человеком, или перед обществом, — нарушение принятых в нём моральных норм. Грех — это плохой, неправильный поступок. Неправильный по отношению к некой системе ценностей и основанному на ней моральному кодексу. Для Учения такой системой является совокупность законов Природы. Соответственно, для нас грех — это неправильный, противоестественный поступок, противоречащий естественным законам и нормальному человеческому поведению. Какое поведение является для человека нормальным? Такое, которое не мешает ему исполнять его предназначение, а, наоборот, помогает. В чём заключается предназначение человека? В том, чтобы содействовать совершенствованию Творца, его развитию на текущем этапе его эволюции. А от того, будет ли это развитие успешным, зависит дальнейшая судьба Творца. Так решается, будет ли он жить или погибнет.
Таким образом, грех — это то, что приносит вред Творцу и в конечном счёте содействует его возможной гибели. Человеческий поступок, губительный для Вселенной.
Почему же в оценке сравнительной величины грехов с позиции Творца всё выглядит не так, как с позиции человека? По очень простой причине. Люди оценивают происходящее по отношению к себе, — и тут работает другая шкала. Человек оценивает грех (проступок, преступление) по размеру причинённого им ущерба. Большой ущерб — большой грех, малый ущерб — значит, и грех невелик. Нет ущерба, никто не пострадал, — тогда, как бы, и греха нет. То есть человек смотрит на то, что в результате совершения греха отнимается, — отнимается в материальном и моральном смыслах. Творец же смотрит — фигурально выражаясь, конечно — на то, что не прибавляется.
Что же у него не прибавляется? Речь идёт о Духе. Дух совершенствуется через осознающих, в том числе через людей. У этого процесса нет обратного хода: достигнутый уровень не снижается, деградации не происходит. Творцу нечего терять, в прямом смысле слова. Нечего, кроме своей жизни. А это зависит от того, уложится ли процесс его совершенствования в определённые сроки. Таким образом, единственное, что для него по-настоящему опасно, это промедление.
Когда человек может совершить что-то плохое, неправильное, но не совершает, эта нравственная победа делает его Дух — т.е. содержащуюся в нём частичку души Творца — немного чище, совершеннее. В этот момент процесс исполнения предназначения идёт. А что происходит с этой частицей, если плохой поступок совершён? Ничего не происходит. Она остаётся на прежнем уровне. Даже если человек в результате ряда плохих поступков приобрёл дурную привычку, подпитал свой порок, стал пренебрегать нравственными нормами и т.п., всё это остаётся внешним по отношению к Духу, поверхностным, как налипшая грязь. Частица Духа в нём не ухудшилась. Но и не улучшилась, — хотя могла и должна была. Именно в улучшении нуждается Творец. И когда Дух не совершенствуется, это означает, что необходимый шаг не сделан. Возможность совершенствования упущена.
В этом и состоит суть оценки с точки зрения Творца. Ничего не потеряно, в смысле ущерба для Духа, — но ничего и не приобретено, в смысле его совершенствования. Значит, потеряно самое дорогое: время. И тут уже не так существенно, вследствие чего оно потеряно. Чтобы стало понятнее, поясню на примере. Человек голоден. Ему могут дать поесть, но не дают. Не дадут ему одного куска хлеба, или не дадут плотного обеда из трёх блюд, — всё равно его желудок останется пустым, и он окажется ближе к голодной смерти. Здесь речь уже не о том, чтобы плотно и вкусно поесть, а о том, чтобы вообще поесть, хоть немного, чтобы что-то попало в желудок. Можно привести и другой пример, более жёсткий. Когда человека убивают, то от револьверной пули в голову он погибнет так же верно, как от прямого попадания артиллерийского снаряда. Мощный взрыв или маленький кусочек свинца — уже без разницы, ибо результат один: смерть. Творец может не успеть завершить своё внутреннее развитие в срок, — и тогда для него будет уже неважно, опоздал он на миллион лет или на секунду. Он в любом случае погибнет. Ты совершаешь мелкий, незначительный грешок, и тем самым немного притормаживаешь продвижение Творца. Чуть-чуть. Возможно, всего на секунду. Но это может быть именно та секунда, которой ему в итоге не хватит. Та пуля, которая убьёт его столь же верно, как артиллерийский залп. Вот поэтому малый и большой грех для Творца равны. Они для него одинаково опасны.
Имеет смысл особо отметить вот что. Когда речь идёт о таких вещах, не следует думать, что большой грех приравнивается к малому по принципу «Если они всё равно одинаково опасны для Творца, то можно не сдерживать себя и безобразничать вовсю». Нет: всё как раз наоборот. Это не большой грех равноценен малому, а малый большому. Малый грех опасен так же, как большой. Иначе говоря, незначительных грехов не бывает. Вернёмся к приведённому выше примеру. Странно было бы рассуждать так: «Поскольку в результате наших забав может кто-то погибнуть, то давайте уж не мелочиться, стреляя из револьвера, а сразу бахнем из пушки». Странно потому, что речь ведь идёт не о том, чтобы кого-то убить, а наоборот, о том, чтобы помочь ему выжить. Задача именно такова. Нужно опасаться выстрелить из револьвера так же, как и из пушки. Нужно стараться беречься от малых грехов так же, как от больших.
Каждый человек несёт личную ответственность за судьбу Творца. Это следует понимать. И свои поступки нужно оценивать не только по шкале ущерба, наносимого себе и окружающим, — хотя и это важно, и без таких оценок нельзя, — но и по шкале ущерба, наносимого Творцу. А в этой шкале всего один пункт. Ты либо помогаешь ему стать совершеннее, либо нет. Вот если вести речь о степени помощи, то есть о том, насколько ты совершенствуешь Дух, то здесь шкала обширна. Ты можешь совершить лёгкий благой поступок или не совершить незначительного дурного поступка, и это не будет стоить тебе больших внутренних усилий и серьёзного выбора. В этом случае ты всё равно улучшишь Дух, но лишь немного. Чем важнее поступок, чем больше внутренняя борьба, чем труднее даётся верное решение, тем больше в этот момент совершенствуется твоя частица Духа. Это значит, что вклад в продвижение Творца может быть самым разнообразным по значимости. Возвращаясь к примеру с едой, скажу, что человека можно накормить самыми разными кушаньями и до разной степени сытости. Тут вариаций море. Если же не дать ему никакой еды, то и все богатые вариации сведутся к одной, простейшей: он останется голодным. Неважно, чего именно он не получил. Важно, что он не получил ничего.
Таков ответ на вопрос, заданный в самом начале. То, что на первый взгляд кажется парадоксальным, в действительности оказывается просто. Всё это легко понять, если иметь представление об устройстве мира, о Творце, о предназначении человека, о процессе совершенствования Духа. То есть вообще о том, что происходит, о том, в чём мы живём и частью чего являемся. А мы здесь именно для того, чтобы во всём этом разобраться. Разобраться и научиться поступать правильно. Ведь от нас зависит будущее. От нас зависит, найдётся ли в нём место для Творца. Человек должен учиться мыслить такими категориями. Потому что это его масштаб.
© Атархат, 2020
