Последователи Учения принадлежат к Вечному Народу. Мы составляем ту его часть, которой выпало жить сейчас и здесь, на планете Земля. В будущем всё человечество войдёт в Вечный Народ. Но это произойдёт не скоро; а пока что мы, несколько человек, стали тем ростком, из которого со временем вырастет могучее дерево. Росткам, если они существуют не в тепличных условиях, всегда приходится тяжело. Они должны пробиваться сквозь почву, их треплет ветром, они могут пострадать от засухи или мороза, могут попасть под чей-то ботинок. Тепличные, максимально благоприятствующие условия, — не наш случай. И трудности уже начались. Начались с первых лет существования Учения. Сейчас пойдёт речь об одной из них. Причём о такой, которая на первый взгляд может и не показаться проблемой. Потому что современные технологии, вроде бы, вполне помогают её решить. Однако всё сложнее, чем может показаться.
Бывает так, что какой-то народ оказывается, весь или частично, в рассеянии среди других народов. Люди с общим историческим наследием, общим языком, общими традициями и культурой оказываются разбросанными по миру. При этом общность, хоть и нарушенная, всё же может сохраняться, — потому что она уже есть, она проросла корнями в национальную историю народа, и для того, чтобы её полностью разрушить, требуется время и целенаправленные усилия тех, кто к этому стремится. Напротив, те, кто не хочет этого допустить, стараются сохранять культуру, традиции, язык как цементирующие факторы, без наличия которых народ будет ассимилирован и попросту исчезнет, растворившись в других народах. Всё это сохраняют, например, в диаспорах, прилагая серьёзные старания. Это позволяет не утратить национальной самоидентификации, помогает народу выжить.
Получилось так, что Вечный Народ здесь и сейчас начинает своё существование с рассеяния. Что это означает? Последователи Учения живут не только в разных городах, но и в разных странах. При этом у нас имеется то, что можно назвать общим наследием. Но это наследие пока что существует, в основном, в форме единого мировоззрения и известной нам фрагментарно истории Учения. То есть чего-то по сути своей нематериального. Оно ещё слабо оформилось в какие-то зримые и ощутимые проявления. У нас ещё не успели сформироваться традиции, не возникла общая культура, — я имею в виду оригинальную культуру, построенную на Учении. Что касается единого языка, то он у нас есть; однако это не совсем то, что должно быть. Во-первых, это один из национальных языков, — русский, язык, на котором написан пандэкт и ведётся обучение. Мы все русскоязычные люди. Появление же у Учения иноязычных последователей (что неизбежно произойдёт, так как оно предназначено для всего мира) поставит языковую проблему во всей остроте. Во-вторых, русский язык — как, впрочем, и любой другой — не обладает достаточным набором средств для точного изложения мировоззрения Учения, для адекватного отражения многих из существующих в нём понятий.
Вечный Народ приходит в мир, будучи в состоянии рассеяния. На сегодняшний день у нас нет тех цементирующих факторов, которые позволяют любому народу существовать как самобытной общности. Они ещё просто не успели сформироваться. Сохранить рассеянный народ, удержать его от растворения, — задача сама по себе не из лёгких, даже при наличии такой опоры. А мы уже в рассеянии, и нам предстоит не сохранить, а создать общую культуру и т.д. Предстоит находясь в рассеянии создать то, что должно помочь нам сплотиться и сформироваться как народу.
Сказать, что это сложная задача, значит не сказать ничего. И нам предстоит её решить. Без этого Учение не сможет существовать и стать тем, чем оно должно быть для человечества.
Казалось бы, благодаря современным средствам коммуникации эта задача решается достаточно легко. В прежние времена сохранить единство было гораздо сложнее. Теперь же можно через телефон или Интернет в любой момент связаться и пообщаться с кем угодно, хоть на другом конце света. А потратив всего несколько часов на перелёт, можно оказаться там лично. Расстояния как бы оказываются неважны. Но именно «как бы». На деле всё выглядит иначе.
Электронное письмо, голос в телефонной трубке или лицо в Скайпе не могут в полной мере заменить живое общение. А тем более — совместные дела, когда люди работают в непосредственном контакте, да и просто совместное времяпрепровождение. Никакая телеконференция не заменит простого совместного чаепития. Возможность время от времени наведываться друг к другу в гости посредством авиаперелётов не заменит повседневного общения, не создаст «чувства локтя». В таких условиях чрезвычайно сложно выработать и поддерживать общие обычаи, — ведь любые совместные мероприятия практически исключены, нет взаимной поддержки, взаимного примера. Нет банального душевного комфорта от сознания того, что ты здесь и сейчас не один, что рядом с тобой те, кто тебя понимает и солидарен с тобой. На самом деле, трудно следовать чему-то в одиночку, находясь в окружении если и не враждебном, то настороженном или равнодушном. Если же имеет место враждебность, то тем более нужна поддержка, тем более необходим кто-то понимающий, кто был бы рядом.
Можно констатировать, что современные коммуникационные технологии дают противоречивый эффект: они облегчают передачу информации, позволяя рассказать об Учении тем, кто очень далеко, но в то же время лишают общение и совместную деятельность того качества, которое они могли бы иметь в иной ситуации, вроде бы менее благоприятной. Это можно описать через такой вопрос: что лучше — десять человек, проживающих рядом и имеющих постоянную возможность близко общаться и совместно заниматься общими делами, или сто человек, разбросанных по миру и не имеющих возможности нормально взаимодействовать? Иначе говоря, что лучше — количество или качество? Что позволит быстрее создать общее психологическое и культурное пространство для последователей Учения? Что эффективнее поможет нарождающемуся народу обрести самосознание и окрепнуть?
Оставим этот вопрос открытым.
Любому народу сложно выжить в рассеянии. Что же сказать о ситуации, когда народ должен возникнуть и окрепнуть в рассеянии? Когда ему, будучи разделённым на частицы, предстоит создать то, что в будущем станет опорой для всего человечества? Сложность такой задачи трудно даже представить. Нам же предстоит её решать уже сегодня. Потому что она существует как данность, и не решать её, оставив на потом, просто невозможно. Сама наша жизнь — это уже работа над её решением.
Трудно начинать с рассеяния, — но надо. А значит, мы решим нашу задачу. Потому что это возможно. Не будь так, здесь и сейчас не было бы Учения.
© Атархат, 2019
