Только психи могут быть счастливы в этом мире. Все сидят по уши в дерьме, да ещё и радуются при этом.
Сериал «Клан Сопрано»
Как вы думаете: если опросить 100 случайных людей по поводу того, хорошо ли лгать, что они ответят? Думаю, 99 или все 100 ответят, что лгать плохо. А хорошо ли воровать? А совершать эгоистические поступки? Уверен, ответ будет такой же. И так по всему списку, который вы можете составить сами, внеся в него аморальные поступки, которые знаете, и которые смогут подсказать ваши знакомые. Ну а потом ту же сотню можно спросить: «А совершаете ли лично вы такие поступки?». И на этот раз все или почти все ответы окажутся утвердительными. Конечно, при условии, что опрашиваемые будут честны.
Такой мини-эксперимент каждый может провести на самом себе, просто задав себе те же вопросы и откровенно (ведь никто не узнает) на них ответив.
Что же должен продемонстрировать этот эксперимент, и что он, без сомнения, продемонстрирует? Одну простую и грустную вещь: что повседневная практика людей в массе их расходится с их моральными нормами. Все прекрасно понимают, что хорошо, а что плохо, но в своих поступках не следуют данным нормам.
Это опасная штука, поскольку такое расхождение наносит серьёзный удар по психике. Ведь твои моральные нормы — это часть тебя, и твои поступки — тоже часть тебя. Поступая вопреки своей же морали, ты как бы разделяешь себя на две антагонистические половины, отвергающие и отталкивающие друг друга. Словно пытаешься жить одновременно в двух измерениях, каждое из которых, вроде бы, реально, но при этом исключает существование другого. Это приводит к своего рода раздвоению личности и постоянному внутреннему конфликту, более или менее явному. Как следствие — неадекватная оценка происходящего, так как каждая из половин старается перекрыть и заглушить другую. Это вполне очевидная психическая проблема. Она есть у всех, или почти всех. То есть, иными словами, этим психическим недугом страдает всё общество. Я обозначу его как «социальную шизофрению». Общество психически больно, у него раздвоение личности и перманентный конфликт с самим собой. Все вытекающие последствия прилагаются.
Меня спросят: «И какие же это последствия? Ты нам тут рассказываешь, что общество в целом является психически больным, и намекаешь, что это опасно. Но что-то ничего такого уж страшного не происходит. Люди живут себе, и вполне нормально». Я отвечу: в самом деле? Всё нормально? Точно? И ничего такого, что было бы проявлениями психических отклонений или откровенного безумия, не происходит? А войны, продолжающиеся и в «просвещённом» XXI веке, каждая из которых может перерасти в то, что подпишет смертный приговор всему миру? А межнациональная и межрелигиозная вражда, в которой гибнут массы людей? А жестокие диктатуры, устраивающие геноцид собственных народов? А терроризм, превращающий человека в чудовище и держащий в страхе целые страны? А преступность, уродующая и уничтожающая тело общества, как проказа? А потребительский подход к жизни, который в совокупности с эгоизмом учит смотреть на других людей как на источник пищи и материал, используемый для построения собственного благополучия? А ложь, используемая как универсальное средство для достижения любых низменных целей и калечащая человеческие судьбы? А ещё огромное количество других зол, превращающих жизнь человека в нескончаемое страдание, а наш мир — в закуток ада? Кто станет утверждать, что ничего этого нет? Ну а если есть, то у кого там поворачивается язык сказать, что люди живут вполне нормально? Если это — нормально, то что же тогда ненормально?
Всё это есть, и всё это происходит с нами. Откуда же оно берётся? Не проявления ли это той самой болезни, о которой я говорю? Это шизофрения в масштабах человечества. И так было практически всегда. Посмотрите на историю нашего вида — и вы увидите ту же болезнь в каждом тысячелетии, в каждом столетии, начиная с погружённой в пучины времени древности.
Почему так? Откуда эта болезнь? Суть её заключается в разделении моральных понятий и жизненной практики, проявления её состоят в вершении зла, — а в чём её истоки?
Мораль относится ко внутренней жизни человека. Тело о морали, лежащей за гранью животных инстинктов, понятия не имеет. Ведь тело — это, по сути своей, животное. Ему хочется есть — и оно ест, хочется сексуального удовлетворения — и оно найдёт первый попавшийся объект, оно чувствует агрессию — и рвётся убить. Животное во всём этом упрекнуть нельзя, ибо для него подобное поведение нормально. Однако в нашем с вами случае в животном живёт человек. Человек, который ощущает себя чем-то большим, чем животное, но нужды тела при этом воспринимает как свои. И когда умирает тело, говорят «Умер человек». И смерти своего тела каждый боится как собственной смерти. То есть человек ассоциирует себя прежде всего с телом. Человеческое — где-то там, внутри, на ощущениях. Тело же — вот оно; его можно увидеть, пощупать, и оно хочет жрать. Можно сказать так: человек склонен выбирать более простые пути, принимая за основу жизни то, что на поверхности, перед глазами. Поэтому он тяготеет к животной жизни.
Конечно, другая сторона тоже не бездействует. Человеческая сущность заявляет о себе и стремится самовыразиться. В этом-то и состоит конфликт. Если бы человеческая составляющая молчала, мы спокойно жили бы как животные. Но тогда мы просто не были бы людьми. А так — трагедия: люди, тяготеющие к животной жизни, в то же время внутренне не могущие смириться с этим, и в таком раздрае мучающие себя и окружающих.
Что же другая сторона? Она проявляется, например, в интеллектуальной познавательной деятельности, творчестве, духовности. Искусство на протяжении многих веков объясняет человеку, как он прекрасен, когда на первом плане его человечность, и как мерзок, когда на первом плане его животность, которая забыла своё место. Духовные учения объясняют ему, что тело — не главное, что подлинная сущность человека — его душа. Элементарная логика подсказывает, что если бы в нас животное было главнее человеческого, то качественного эволюционного скачка, превратившего нас в нечто отличное от животных, не произошло бы. Словом, борьба за человечность ведётся всегда, упорно и вдохновенно. И эта благая борьба, опять же, есть составляющая конфликта.
При всём при том мы видим, что животное в человеке не желает сдавать своих позиций. Отсюда засилье безнравственности, — не только как распущенности в привычном смысле слова, но и как эгоизма, жестокости и т.д. Подчеркну: для животного всё это выглядит не так. Для него это естественное удовлетворение инстинктов. А от него большего и не требуется. Оно именно так и выполняет свою эволюционную функцию. У человека же эта функция иная, и от него требуется другое. Поэтому что для животного нормально, то для человека, во многих случаях, ненормально, то есть является девиацией с точки зрения естественности. И людей всегда тянуло в эту сторону. Правда, тянуть-то тянуло, но окончательно перетянуть никогда не могло. И в другую сторону — тоже. Это и есть тот конфликт, о котором мы говорим.
Были времена, когда духовная сторона жизни находилась на первом плане, принимая форму религии как основного контекста жизни общества. По крайней мере, так это выглядело. На поверку же и там было примерно то же самое: частое предпочтение внешнего, «греховного», внутреннему, духовному. Конечно, тоже со всеми вытекающими, — что мы и видим из истории. Особо подчеркну: это при сознательном акцентировании духовной стороны жизни. То есть человека буквально толкали в одну сторону, а он упрямо сворачивал в другую. Правда, толкали, в основном, такие же, как он сам, — что служило для него примером обратного тому, к чему его призывали.
В наше время ситуация усугубляется видимым разделением на внешнее, которое культивируется, и внутреннее, оказывающееся во всё большем загоне. Религии и вообще духовные системы неуклонно теряют своё значение и влияние на жизнь людей, либо же оказываются поводом для вражды. Зато всё больший размах приобретает потребительский подход к жизни. О культуре говорят много, но гораздо больше ценят удобства, комфорт и свободу в самом профанированном её понимании, — как вседозволенность. Последнее, надо заметить, лежит ниже уровня животного. Духовным достижениям уделяется меньше внимания, чем достижениям техническим. Ведь технический прогресс одной из своих целей имеет обеспечение большего комфорта для потребителя, тогда как прогресс духовный может как раз осложнить жизнь, воспринимаемую, прежде всего, как жизнь тела. Что до социального аспекта, то государство теперь повсеместно отделяется от религии. Людям уже вполне сознательно предлагают жить в двух измерениях: вот духовность, которая говорит о важности одного, а вот материальный социальный контекст, который пропагандирует и предлагает совсем другое, часто диаметрально противоположное. И по ходу дела учит относиться к духовному аспекту с пренебрежением. То есть идёт перекос в сторону внешнего, материального. Перекос вполне сознательный и целенаправленный, — ибо материальные желания и дурные наклонности одних удовлетворяются за счёт материальных желаний и дурных наклонностей других. И если уж во времена, когда духовность служила основой жизни, с этим всё было неблагополучно, то теперь, когда основой делается другая сторона, ситуация становится вообще катастрофической. Социальная шизофрения усиливается, она буквально разрывает мир на части.
Таково общество, в котором мы живём. Несмотря на то, что либерализм и всеобщая терпимость как будто растут, психологический раскол и внутренние противоречия, как на уровне отдельного индивидуума, так и на уровне социума, углубляются всё больше. Потому что сами их причины лежат гораздо глубже, чем причины поверхностных трений, — и прививанием внешней терпимости, как обязаловки через «не хочу», и внешней же доброжелательности, проблему не решить.
Если кто-то считает, что такая ситуация нормальна, то лишь потому, что он привык жить в настолько больном обществе, и уже не представляет себе иного. И вот это-то особенно страшно.
Можно ли как-то поправить дело? Очевидно, да. Что человек построил, то он может и сломать, это правда; однако тот же принцип работает и в обратную сторону. Так что ситуацию можно изменить к лучшему. Только понадобится много времени и сил. А первое, что нужно сделать, — это хотя бы показать, что может быть иначе. Чтобы те, кто говорит «Всё нормально, так и должно быть», увидели: нет, ненормально. А нормально вот так, и так будет лучше для всех. Это как с болезнью: чтобы решить лечиться, нужно сперва осознать, что ты болен. Здесь же нужно осознать болезнь всего общества в общечеловеческих масштабах. Не просто «Да, не совсем всё в порядке, есть кое-где шероховатости, локальные проблемы, перегибы и недочёты на местах», а понять, что общество больно, тяжело и хронически, и что болезнь принимает всё более острую форму. Увидеть, понять, и захотеть что-то изменить. Задуматься об альтернативе. Начать её искать.
Ну а кто ищет — тот найдёт. Одни это слышали в известной песенке из кино, другие читали в священной книге своей религии. В этом светское и духовное согласны. Консенсус сторон. И в действительности такой консенсус можно обрести в самых разных сферах жизни. Потому что именно он является нормой для жизни вообще. А стремление разделить духовное и материальное на государственном и социальном уровне — огромная ошибка. Посудите сами: что будет, если душу отделить от тела? Тело станет трупом, который останется только похоронить. Что же произойдёт, если душу общества отделить от его тела? А ведь это именно то, что сейчас делается. Социальная шизофрения — опасная болезнь; принятая как норма и культивируемая социальная шизофрения — болезнь смертельная. Фактически, самоубийство социума.
К счастью, эта болезнь излечима. Потому что альтернативы есть, и их можно найти. Было бы желание искать. А оно будет, если осознать, что происходит. А мы на то и люди, чтобы осознавать реальность, которую видим. И себя в ней. И себя как её часть. Просто не надо бояться видеть и думать. То есть, проще говоря, не надо бояться быть разумными существами.
Человек — не упаковка, а содержимое. Такова простая истина для настоящей жизни. Она же — действенное лекарство от социальной шизофрении и других недугов общества.
© Атархат, 2020
