Добрые дела делаются ради пользы людей; потому и подлинно усерден тот, кто добр к ним и заботлив. (Наставления сыну II, 13)
Ошибается тот, кто думает, что доброе дело — это просто такое действие, которое приносит пользу. Нет. За действием стоит внутреннее состояние того, кто его производит. Потому что важна мотивация. Ничто не делается просто так. Кто-то сделал кому-то добро — почему? Вовсе не обязательно потому, что он добрый. Он мог это сделать, например, ради выгоды, или по принуждению. Мотивации, прямо скажем, так себе. Кто-то возразит, что лучше так, чем никак. Но это спорно. Кому-то нужно, чтобы его принуждали к вершению добра? А быть человеком, который делает добро лишь за мзду, кому-то греет душу? Страх и алчность — плохие помощники добру. Они едва ли сделают человека лучше; скорее, испортят. И качество сделанного им будет соответствующим. В одном случае всё будет делаться по принципу «Лишь бы отстали», в другом — по ценнику, ровно настолько, насколько заплатили. То есть без искреннего стремления сделать добро, без души. А это первостепенно важно. Вершение добра — процесс не механический. Чтобы получилось по-настоящему хорошо и чтобы сам человек в процессе стал лучше, это должно делаться с душой.
Что значит «быть усердным, делая людям добро»? Это значит очень стараться. Но тот, кто не хочет стараться, особо стараться и не будет, — даже если ему заплатили. Потому что кто старается, тот стремится сделать по-максимуму, настолько, насколько возможно, и будет переживать, что не смог сделать ещё больше. За плату так не переживают, за страх тем более. А кто переживает? Как было сказано, тот, кто добр к людям и заботлив. Он делает для них что-то хорошее потому, что не может иначе.
Откуда берутся настоящая доброта и подлинная заботливость? Они проистекают из любви. Чтобы делать людям настоящее, полноценное добро, — то, которое от души, а не то, которое просто набор неких полезных действий, — нужно любить их. Когда любишь кого-то, тогда не заставляешь себя упрашивать, а сам ищешь возможности что-то сделать для него. Когда ему плохо — тебе больно. Когда ему хорошо — тебе тоже хорошо и радостно. Ты не просто рад сделать для него что-то хорошее, но готов и самого себя отдать, только бы он был счастлив. Многим это знакомо по отношению к своим любимым, детям, родителям. Так относиться не только возможно, но и нормально. Это естественное отношение человека к человеку. Но в том-то и дело, что нужно уметь так относиться ко всем людям, а не только к тем, кого я перечислил. Нужно искренне их любить. Тогда будет и доброта, и заботливость.
Это и есть настоящая мотивация. Важно понять, что добро делается не для самого делающего, не для того, чтобы он мог накопить заслуги или даже измениться к лучшему, — хотя это, вероятно, и звучит странно. Оно делается для людей. А делающий меняется к лучшему не просто по факту делания, но тогда, когда он искренне хочет людям добра и готов делать его вне зависимости от того, даст ли это что-нибудь ему самому или нет. Не для того, чтобы стать лучше, а для того, чтобы им стало лучше. Вот тогда он и сам станет лучше. То есть действие определяется мотивацией. Если добро делается с душой, с любовью, с искренним переживанием, то оно больше принесёт тому, для кого делается, и духовно продвинет того, кто делает. И даже если у последнего ничего не получилось, сделать добро не удалось, хотя он искренне хотел и старался, само такое намерение действует для его духовного продвижения так же, как если бы он это сделал. Всё произошло, состоялось, — в нём. Почему? Потому что это подлинное желание добра людям, потому что это любовь к ним, потому что это отдача себя им.
Вот что такое настоящая доброта и подлинная заботливость. Даже как намерение они многое меняют. Если же они воплощаются в поступок, то могут творить самые настоящие чудеса. Потому что это не некое абстрактное добро, не красивая идея, о которой приятно рассуждать, а реальное добро, которое делается для людей. Любовь, овеществлённая в поступке.
© Атархат, 2022
