Каждый из нас идентифицирует себя по имени, — Уильям, Ян, Такеши. В более широком смысле каждый идентифицирует себя по национальности, — итальянец, таец, венгр. А как каждый из нас идентифицирует себя в самом широком смысле? Понятно, как: как человек. А если хотят подчеркнуть благородство и нравственную высоту кого-то конкретного, то о нём говорят, что он Человек с большой буквы. А из одной знаменитой пьесы мы знаем, что «Чело-век! Это — великолепно! Это звучит… гордо!».
Конечно, всё зависит от того, какой смысл вкладывается в это слово. Для кого-то слово «человек» звучит гордо и символизирует величие разума и духа, а для кого-то оно служит символом ничтожности и мерзости. Такие оценки можно считать субъективными, так как они зависят от того, кто оценивает, от его личного восприятия человека как такового. Ну а что же это слово обозначает по факту? Оно обозначает родовую и видовую принадлежность. В Википедии мы читаем: «Люди (лат. Homo) — род семейства гоминидов отряда приматов. Включает вид человек разумный (Homo sapiens) и близкие ему вымершие виды». Что такое род и вид? Это биологическое определение, показатель места на эволюционном древе. Подчёркиваю: на эволюционном древе чисто биологических организмов.
К чему я веду? К тому, что название «человек» (homo) относится только к нашему телу. К нашей биологической составляющей. Если считать человека только биологическим существом, не имеющим души и не продолжающим существовать после физической смерти, тогда нет вопросов. Тогда всё укладывается в схему «человек живёт — человек умирает — человек исчез». А если не исчез? Мы знаем, что умирает только тело, тогда как личность (которую можно назвать и душой) отделяется от него и переходит в мир энергии, где находится до тех пор, пока не обретёт новое тело. И получается, что то, что переходит в мир энергии, человеком уже не является. Потому что человек — это тело, продукт биологической эволюции, который называется «homo». Более того: даже когда мы живём в физическом теле, всё равно определение «человек» относится только к нему, к данному материальному объекту — организму. Потому что именно его так называет наука. О том же, что обитает в теле и содержит в себе личность, она представления не имеет.
Вот и получается, что существо, которое все привыкли называть человеком, в действительности не имеет названия. Человек — совокупность биологических факторов. А есть ещё энергетика, разум, психика, качества, характер. Всё это отделяется от тела — и как тогда называется? Выходит, что никак. Как биологический вид мы имеем название, так же как и любое животное (canis, octopus, musca и т.д.), а как разумная раса — не имеем.
Даже в мире энергии мы зачастую продолжаем мысленно называть себя людьми. Это инерция восприятия. Мы так привыкаем отождествлять себя с телом, а жизнь — с его движениями и отправлением им различных биологических функций, что даже тогда, когда ничего этого уже нет, продолжаем воспринимать себя так, словно всё это существует, и словно оно и есть мы. Хотя на самом деле это уже не так.
Наука привязывает мышление, психику, чувства, качества личности и прочее к биологическому объекту и рассматривает всё это как происходящие в нём электрохимические процессы. Погиб объект-носитель — прекратились и они, человека больше нет. То есть всё привязывается к телу. Если научное мышление и научный подход к жизни, со всеми их сложностями и «заумностями», расположены на одном конце некой воображаемой шкалы, то же происходит на другом её конце, среди людей, имеющих гораздо более простое (чтобы не сказать «приземлённое») восприятие? Да ровно то же самое. Согласно такому восприятию, жизнь человека — это, опять же, жизнь тела. Еда, сон, размножение, работа, плотские радости (хотя не только плотские, но тем не менее), болезни, и в ряду прочего — безопасность. Безопасность чего? Правильно: тела. Люди боятся смерти, потому что отождествляют себя с ним. Умерло тело — умер человек. И эта привязка настолько сильна, что даже религии, учащие, что после смерти тела жизнь продолжается, не очень-то помогают её преодолеть. Их последователи, вроде, и верят, что человек не есть только тело, но всё равно в подавляющем своём большинстве концентрируются на нём. Так что здесь мы обнаруживаем редкое единомыслие между теми, кто находится на разных концах нашей воображаемой шкалы, — учёными и далёкими от науки людьми. Для тех и других «человек» — это тело.
Может быть, это и есть одна из самых больших проблем человечества? Люди (приходится называть нас так, за неимением более адекватного названия) не могут найти самих себя. Они познаЮт мир; но при этом они ошибаются даже в том, что думают, будто мир познаЮт люди. Можно ли успешно познавать, если ты неверно представляешь себе даже не объект познания, а его субъект? Представляясь себе не тем, чем ты являешься на самом деле, ты сталкиваешься с дополнительными сложностями при поиске верного ракурса взгляда на мир. Ты словно бы пропускаешь получаемые знания (которые обычно примеряешь на себя) через неправильную призму, дающую фатальные искажения. Столько тысяч лет человечество ищет Истину, — и при этом не может найти себя. Не это ли одна из причин столь серьёзных проблем с познанием, непостоянства в нём, засилья заблуждений, расхождений в вырабатываемых картинах мира и связанных с этим трениях? Если ты думаешь, что смотришь на небо через телескоп, а на самом деле это очки для чтения, то каковы твои шансы увидеть реальную картину?
Конечно, можно указать на то, что называя себя людьми, мы подразумеваем нечто большее, нежели тело. Да, по большому счёту это верно. Но при этом мы всё равно чаще всего ведём себя так, словно человек — это тело. А тех, кто ведёт себя иначе, выделяем из общей массы. Это о них говорят «Человек с большой буквы». И этим подтверждается два момента. Первый: тот, кто ведёт себя иначе, уже не укладывается в рамки понятия «человек». Становится очевидно, что это нечто большее. Но так как названия для этого большего нет, то приходится использовать то же слово, только уже с заглавной буквы, — чем подчёркивается придаваемый ему иной смысл. Второй момент: таких людей значительно меньше, чем остальных. Именно поэтому на них обращают внимание, выделяют как нечто особенное. То есть не ассоциировать себя с телом и жить жизнью чего-то большего для людей всё-таки непривычно.
И потом, даже если под «человеком» подразумевать нечто большее, чем тело, то подсознание тут не обманешь. Если ты живёшь жизнью тела, и в своих практических интересах и делах ставишь знак равенства между человеком (в данном случае — собой) и телом, и так продолжается всю жизнь, то что бы ты там ни подразумевал чисто умственно, твоё реальное отношение всё равно глубоко внедряется в подсознание, и твои психологические реакции оказываются соответствующими. То есть говоришь ты о себе как о чём-то большем, а психологически воспринимаешь себя и ведёшь себя как тело, руководствуясь, в лучшем случае, его инстинктами. И это формирует твою жизнь.
Короче говоря, мы как разумная раса не можем себя идентифицировать. Мы отождествляем себя с телом, путаем себя с ним, и упускаем из виду, что являемся чем-то большим. Причём это отражено в научных понятиях и закреплено терминологически. В результате оказывается, что мы даже не имеем названия. «Человек» — название тела, того, что является чем-то вроде одежды нашей сущности. Это как надеть футболку, отождествить себя с ней и тоже назваться футболкой. Но когда ты её снимешь, ты не будешь знать, как назвать то, что осталось.
Для мира энергии всё проще. Там такое средство коммуникации, как язык, состоящий из слов, не нужен. Там можно передавать понятия. Когда ты говоришь там о чём бы то ни было, о себе, или о людях вообще, ты передаёшь некий смысловой идентификатор, который уникален и может обозначать только то, что обозначает, без вариантов. Так что там подобных проблем не возникает. У человечества как разумной расы имеется такой идентификатор, выполняющий функцию названия, — хотя буквенно-звукового эквивалента он не имеет. Там просто сразу понятно, о чём идёт речь. Но вот если попытаться выразить свою принадлежность к человеческому роду как-то иначе, то даже там возникнут затруднения. Ведь тела нет; а то, что есть, мы не привыкли как-то называть (термин «душа» не в счёт, т.к. он обозначает совсем другое явление). Это уже не человек; но что — мы и сами не знаем. Что же до физического мира, где мы не умеем пользоваться тем способом коммуникации, когда передаются смысловые идентификаторы, то здесь нам приходится ещё тяжелее. Мы просто теряем себя. Путаем свою сущность с куском мяса. В лучшем случае — с одёжкой.
Помимо того, что такое положение вещей чревато проблемами, это также просто дико и весьма досадно: целая разумная раса никак не называется. И даже не понимает, в каком нелепом положении находится ввиду этого.
Может быть, пора осознать, кем мы являемся, и как-то уже себя назвать? Пора-то пора, и давно. Причём осознать — то есть отдать себе в отчёт в том, что ты не тело, а сущность, которая живёт в теле — в каком-то смысле даже проще. Есть те, кому это удавалось раньше и удаётся в наше время. А вот с нахождением названия дело, прямо скажем, новое и деликатное. Как к нему подступиться?..
© Атархат, 2019
