Духовное учительство как институт возникло в тот момент, когда появилось первое духовное учение и тот, кто был сведущ в нём и мог передать его другим. То есть, практически, на заре человеческой истории. И с тех пор оно всегда играло огромную роль. В любом учении, в любой религии были те, кто учил других. Их называли Учителями, наставниками, священниками, жрецами, шаманами, посвящёнными, и ещё многими именами, — но суть того, что они делали, в общем, была одна. Духовное учение по самой своей сути является тем, что передаётся, — соответственно, Учитель играет в нём ключевую роль. Это понимали всегда, и Учителей всегда глубоко почитали. Они являлись, буквально, вершителями человеческих судеб. В некоторых духовных традициях вообще бытует убеждение, что без Учителя нельзя, что он должен быть у каждого человека. Так, мусульмане говорят: «У кого нет Учителя, у того Учитель шайтан».
В УЕХ духовный Учитель также является ключевой фигурой, как носитель и передатчик Учения. И мы тоже считаем, что каждый последователь должен иметь Учителя. Это означает, что самостоятельного изучения Учения через пандэкт и другие источники недостаточно. Должно быть живое общение — более или менее регулярное — с Учителем, который может изложить Учение, пояснить пандэкт, разъяснить сложные моменты, ответить на вопросы, научить применять Учение к жизни, помочь разобраться в морально сложной ситуации, дать совет, поддержать психологически, наконец, просто выслушать. Учитель играет в жизни ученика роль, которую трудно переоценить. Он ведёт его не только по духовному пути как таковому, но и по пути жизненному.
Поэтому первое, что можно сказать об Учителе, это то, что на нём лежит огромная ответственность. И, естественно, сам он должен соответствовать высоким стандартам. Тут можно выделить три основных момента: компетентность, умение следовать Учению и стремление посвятить себя людям.
Что касается первого, то для того, чтобы разъяснять Учение, помогать применять его в сложных ситуациях и т.д., нужно глубоко его понимать, разбираться в нём на уровне эксперта. Поэтому на вопрос о том, кто может стать Учителем, существует однозначный ответ: это может быть любой человек, у которого хватает интеллекта. Ни пол, ни национальность, ни происхождение, ни социальный статус не могут быть препятствиями. Казалось бы, препятствием могут быть пороки, какие-то недостатки, дурной характер. Однако если это и препятствия, то преодолимые. Никто не становится Учителем сразу, едва познакомившись с Учением (кроме пророков, которым приходилось сразу брать на себя такую ответственность). Для этого нужно пройти долгий путь. И на этом пути можно исправить свои дурные качества. Когда человек выходит на уровень Учителя, они уже побеждены; а что ещё не побеждено окончательно, то взято под контроль, и больше не управляет его жизнью. То есть всё поправимо. Кроме низкого интеллекта. Если человек недостаточно умён для того, чтобы досконально разобраться в Учении, научиться работать с информацией и учить других, то тут уж ничего не поделаешь. Когда говорят, что люди умнеют с годами, имеется в виду приобретение опыта. Ума же как такового годы не прибавляют. Поэтому недостаточно умный человек не годится в Учителя.
Что касается второго, то Учитель должен быть примером жизни по Учению. Он должен наставлять не только словом, но и делом, — своим поведением, своими поступками. Он должен быть примером того, каким становится человек, познавший Учение и следующий ему. Ведь наше Учение — не нечто сугубо умозрительное, не голая теория. Оно практично. Если ты пришёл и изучаешь его, то не ради простой гимнастики ума, а ради того, чтобы научиться ему следовать. Ты узнаёшь, что правильно и что неправильно, что надлежит и что не надлежит, и почему это так, — именно для того, чтобы научиться жить в соответствии с этим. И как может быть Учителем тот, кто не живёт так? Ведь это означало бы, что он либо не понял Учения, либо не считает его верным путём, либо не сумел применить его к самому себе, либо не считает возможным жить по его принципам. Любой из этих моментов перечёркивает его возможность и право учить других. Чему может научить тот, кто сам не научился? Как может учить правильному тот, кто подаёт неправильный пример? Учитель должен быть для своих учеников образцом практики Учения, он должен воплощать собой Учение в действии. Понятно, что нельзя быть абсолютно идеальным; каждый человек совершенствуется на протяжении ряда жизней, постепенно побеждая свои недостатки. Святых не бывает, и Учитель тоже не свят. Но его уровень должен быть таким, чтобы то несовершенное, проблемное, что в нём ещё осталось, не могло им управлять. И то, как он противостоит собственным недостаткам, которые ещё не полностью побеждены, также должно быть примером для его учеников.
Что касается третьего, то стремление посвятить себя людям рождается из любви к ним и жажды помочь им измениться к лучшему. Если этого нет, то ни компетентность, ни жизнь по Учению не сделают человека Учителем. Ведь он является Учителем не в принципе, по факту наличия знаний и высоких личных качеств, а по отношению к тем, кого он учит. Он может быть на уровне Учителя, но не быть таковым, если не посвящает себя обучению людей. Это можно сравнить с тем, как некто готов стать хорошим родителем, но детей не заводит, так как не испытывает потребности в этом. Но когда он ощутит её и сделает это, тогда он посвятит себя детям, заботе о них, их воспитанию, помощи им, и отдаст за них жизнь, если будет нужно. Так же и с Учителем. Он — духовный отец своих учеников. У нас нет традиции называть Учителя «отец», а учеников «сын мой» или «дочь моя». Но Учитель относится к ученикам как к своим детям, и он просто не может не посвящать себя им. Он — Учитель, и смысл его жизни в тех, кого он учит, кого опекает в духовном и моральном смысле. Это и призвание, и профессия, и горячее желание.
Он не должен требовать с них платы за то, что для них делает. Выше я назвал учительство профессией, — но при этом оно не является средством заработка. Учитель делает это по призванию и из любви к людям, а не ради денег. Тем более, что адекватной платы за его труд не бывает. Он передаёт ученикам Истину, открывает им реальный мир, помогает понять их предназначение и измениться к лучшему. Это не измеряется деньгами или какими-то ценностями. Поэтому Учитель не должен брать с них плату, и ему не следует принимать от них подарки, означающие вознаграждение или благодарность. Не должен он и превращать их в своих слуг. В некоторых случаях он может принимать от них помощь в виде денег или действий, — но тогда лишь, когда он нуждается настолько, что это лишает его возможности делать его дело. Может быть также, что ему дают нечто, чтобы он употребил это на благо других людей или Учения. Но это не должно быть завуалированным вознаграждением ему лично. И подобное может быть принято не всегда, ибо не всегда бывает чистым или безвредным для других.
Как уже говорилось, Учитель тоже несовершенен. Это означает, что он сам всегда учится. Ученичество не прекращается, все учатся всю жизнь. И он сам тоже ученик, — либо у своего Учителя, если тот ещё жив, либо просто у какого-то более опытного Учителя или Учителей, либо у пророка, через его писания. Так или иначе, он учится всегда, — потому что ему всегда есть что познавать и совершенствовать в себе. Не бывает такого, чтобы Учитель сказал «Я постиг всё и выправил в себе всё, и мне больше нечему учиться». Кто скажет так, тот не настоящий Учитель, а просто человек с болезненной гордыней.
Возможно и такое, что кто-то называет себя Учителем, но на самом деле не может им быть. Один из показателей этого — объявление себя святым, совершенным. Другой показатель — это ситуация, когда то, чему он учит, противоречит Учению (естественно, я имею в виду наших Учителей по отношению к нашему Учению). Взгляды Учителя не могут расходиться с духовным путём, к которому он принадлежит, — потому что тогда это уже какое-то другое учение. Если он учит чему-то иному, объявляет неправильное правильным, оспаривает то, что сказано в пандэкте и т.д., тогда это не Учитель, а обманщик, и людям из Учения нельзя следовать за ним. То же самое, если он оправдывает собственные недостатки, отрицая, что это недостатки и называя их тем, что правильно и хорошо. Наставления и поступки любого Учителя, если в их правильности возникнут сомнения у других знающих, или если они будут иметь явные противоречия с Учением, могут и должны выверяться по пандэкту и другим источникам, верно передающим Учение.
Из пандэкта мы видим, что в прежние времена бывало по-разному: в одних случаях Учитель закреплял право быть Учителем за теми из учеников, кого находил достойными этого, в других случаях наиболее способные ученики естественным образом вставали на место умершего Учителя, принимали на себя ответственность и начинали учить других, в третьих случаях окружающие просто признавали их Учителями и шли к ним учиться. То есть единообразия в путях получения статуса Учителя не было. Сейчас другие времена, другая ситуация, другое откровение, цели и внутренняя организация Учения теперь отличаются от тех, что были прежде. И с учительством теперь всё более определённо и строго. Нет никакой гарантии, что с широким распространением Учения не появятся самозванцы, лжеучителя, которые будут искажать Учение и учить ложному, — одни по высокомерию и гордыне, другие по глупости, или по легкомыслию, или из алчности, или из желания навредить Учению. Поэтому теперь Учителем может быть только тот, кто получил на это санкцию своего Учителя, признавшего его достойным. Тот тоже должен быть получившим санкцию от своего Учителя, и так далее. Цепочка должна восходить к пророку и к тем, кто получил санкцию на учительство непосредственно от него. Только такое учительство является законным.
Ещё один важный момент: тот, кто достоин и готов быть Учителем, сам никогда не сочтёт себя достойным и готовым. Высокий духовный уровень исключает тщеславие и самоуверенность. Поэтому если кто-то считает себя годным и домогается санкции на учительство, это верный признак того, что он не готов и недостоин. И не будет, пока не преодолеет этого в себе, — даже если во всём остальном кажется годным. Настоящий Учитель сознаёт своё несовершенство, и руководствуется не самомнением и амбициями, а необходимостью, любовью к людям и суждением своего Учителя.
Кто достиг необходимого уровня (о чём он не должен судить сам) и получил право быть Учителем, тот должен посвятить себя ученикам и делам Учения. Учителем нельзя быть в свободное от личных дел и забот время, пару часов в неделю. Это такой труд, который требует времени, сил, нервов, погружённости в работу. Учитель вкладывает в своё дело всего себя, живёт Учением и своими учениками. «Живёт Учением» — значит делает то, что необходимо Учению, принимает участие в его распространении и других его делах. Это его профессиональная деятельность. «Живёт учениками» — значит ведёт их по духовному пути, заботится о них, как может, помогает им, как может. Он служит им духовной и моральной опорой, не обманывает их доверия, олицетворяет собой Учение, служа связью между ними, пророком и источником откровения. Он в ответе за них, — потому что именно он наставляет их в должном. И хотя они никогда не смогут отблагодарить его за то, что он для них делает, он, в определённом смысле, тоже обязан им: ведь приходя к нему в ученики, они дают ему возможность воплощать в жизнь его призвание, да и просто делать большое и важное дело. Учитель и ученики должны быть благодарны друг другу — но не должны требовать благодарности друг от друга, не должны напоминать о ней. Это означало бы моральную меркантильность, и тогда их отношения не могли бы быть настоящими отношениями Учителя и учеников, строящимися на доверии, уважении, любви и бескорыстии.
Такова, в основных важнейших чертах, концепция учительства по Учению. Конечно, это тема гораздо более обширная, в ней много частностей и деталей. Их рассмотрению нужно уделять внимание отдельно. Как-нибудь дойдёт дело и до этого. Пока же отмечу, что концепцию учительства нельзя достаточно хорошо понять без того, без чего она вообще неактуальна: без концепции ученичества. Именно о ней мы и поговорим в следующий раз.
© Атархат, 2019
