Когда был издан сборник «Возрождение Учения Гермеса», включивший в себя избранные тексты из трёх книг пандэкта, то жанр его чаще всего стал обозначаться книготорговцами как «эзотерика, философия». Можно ли с этим поспорить? Возможно, в той его части, где упоминается эзотерика. Но тут имеет место не то чтобы чья-то ошибка, а просто некий парадокс, давно ставший обыденным явлением. Состоит он в том, что рассекреченная эзотерика — это уже по определению не эзотерика. Она перестаёт ею быть, как только становится достоянием широкой аудитории. Очевидно, что в обозначении жанра имеется в виду нечто иное; но написать «раскрытие знаний, ранее бывших тайными» было бы слишком длинно. Что же до философии, то под эту категорию по нынешним временам можно подвести всё, что угодно. Впрочем, здесь спорить не приходится, поскольку в данном случае это определение вполне подходит. Хотя лучшим обозначением жанра этой книги было бы «духовная литература». Но определение «духовная» обычно используется в значении «религиозная», причём чаще всего имеется в виду вполне конкретная религия, — так что на него уже почти сложилась монополия.
Тем не менее, пандэкт следует рассматривать именно как духовную литературу. Здесь это определение включает в себя целый ряд понятий, — таких, как познание, философия, мораль. Можно сказать, что всё это грани одного и того же. Порой их трудно, практически невозможно разграничить; порой особенности того или другого просматриваются достаточно чётко.
Вполне правомерно будет говорить о разных жанрах внутри самого пандэкта. Хотя они также имеют тенденцию к «прорастанию» друг в друга и слиянию, — то есть жанровое разделение в ряде случаев оказывается довольно условным. По каким же жанрам можно распределить его тексты? Прежде всего, это познавательно-философские тексты. Затем — наставления. Затем — житийно-исторические тексты. Затем — речи-обращения. И, наконец, притчи. Это что касается книг «Эвор» и «Дорон». Третья книга, «Эпистолэ», целиком состоит из посланий, которые по существу их можно отнести к жанру речей-обращений, — при том, что они имеют познавательно-философский и наставительный характер.
Конечно, невозможно в рамках одной небольшой статьи подробно рассказать о содержании пандэкта и раскрыть интересные особенности различных его текстов. Но можно и нужно сделать хотя бы краткий обзор.
Какие тексты я отношу к познавательно-философским? Прежде всего, те, где описывается картина мира, действующие в нём принципы и законы, описываются какие-то аспекты этого либо излагаются некие более частные вопросы. Так, например, мои митэвмы «Онта» и «Тэмелий», где в общих чертах обрисована картина мироустройства, — в том, что касается Бытия, Великих Начал, Творца, основных принципов его внутренней эволюции, Мироздания, богов, Дракона. Из моих митэвм сюда же можно отнести митэвмы «Мартириа», где говорится об Истине и Учении, и «Мелонт», где речь идёт о будущем человечества и о том, каким будет мой дальнейший путь в мире энергии. К тому же жанру можно отнести большинство митэвм, надиктованных богами (кроме «Эвбулея», «Катэкона» и «Параклесиса»). Так, «Эвангелон» посвящён, если так можно выразиться, философии откровения как такового. «Анабасис» рассказывает о борьбе людей с Драконом и о том, чем она закончится. «Эосфор» обращён непосредственно ко мне и, казалось бы, может быть отнесён к речам-обращениям. Но в данном случае это не оказывается определяющим фактором. Текст рассказывает о многом: о пути, перерождениях, о благе и зле, о богах, Драконе, о борьбе, познании, единстве, Истине, силе, о человечестве и т.д. В нём содержится много философии и наставлений, обращаемых ко мне, но в то же время — ко всем людям. Все эти митэвмы были надиктованы Эмере. «Апейрон» — митэвма Бога Единства, и трактует она о единстве и беспредельности. «Промахос» — митэвма Бога Правой Борьбы, где он (в данном случае выступивший в женской ипостаси) рассказывает о своей сущности и о своём деле. «Калон» — митэвма Бога Прекрасного, и посвящена она прекрасному в его глобальном смысле. «Парэгорэма» — митэвма Бога Исцеления, и речь в ней идёт о сущности этого бога. Все перечисленные тексты относятся к книге «Эвор».
Из «Дорона» к рассматриваемому жанру можно однозначно отнести два текста. Первый — «Четыре листа». В его четырёх энонах рассказывается о Даянтуме (Боге Верных, — то есть элементале-эгрегоре Учения), о ложных богах, о иоиорге (существах из мира энергии, создающихся через колдовство или проклятие и преследующих людей) и об укинн (ларвах). Второй текст — «Беседа». Он имеет сюжет и представляет собой беседу Учителя и ученика о Бытии и месте в нём человека. Это очень философский текст, построенный как ряд вопросов и ответов.
К жанру наставлений можно отнести митэвму Эмере «Эвбулей», которая частично состоит из вопросов и ответов («Если тебя спросят…»), и частично из афоризмов («Скажи ему…»). Далее — «Пять жемчужин» Шер-Андера: митэвма из пяти энонов, которые можно назвать маленькими наставительно-философскими этюдами. Затем — митэвма Ранакеша «Учитель». Название полностью отражает содержание: в ней рассказывается о том, кем Учитель является для ученика и как ученик должен к нему относиться. Из моих митэвм к наставлениям можно отнести «Дэон». Этот большой текст посвящён морально-этическому аспекту Учения; в нём рассказывается, какими принципами и нормами должен руководствоваться в своей жизни человек. Все эти четыре митэвмы можно найти в «Эворе». «Дорон» же дарит нам замечательный текст «Наставления сыну». Это то, что можно назвать своего рода моральным кодексом человека из Учения: здесь перечислено двенадцать добродетелей (честность, верность, рассудительность, великодушие и т.д.), которые человек должен вырабатывать в себе, и даётся их обоснование. Когда-то автор смыслов митэвмы Айром-Бар записал эти наставления для своего сына, а теперь надиктовал для всех. Следующая по порядку митэвма, «Утешение», также принадлежит ему. Как и предыдущая, она представляет собой наставление, обращённое к сыну, и посвящена скорби о людских горестях и страданиях. В «Дороне» же мы находим необычную митэвму «Драгоценный пояс». Необычность её заключается в том, что она состоит из двухсот крошечных энонов — каждый от двух до пяти логионов. Все они начинаются со слов «Мой Учитель говорил…», и каждый содержит небольшое, но яркое и глубокое наставление, — иногда печальное, иногда грубовато-ироничное.
Житийно-историческими я называю тексты, в которых описывается чья-то жизнь или её эпизод, либо же излагаются сведения из истории Учения. Хотя первый же текст в этом списке, «Вершина», может быть отнесён также и к жанру речей-обращений, поскольку построен он как обращение ко мне. Однако половина его посвящена рассказу о важном эпизоде из истории Учения, связанном с тем, что в тексте названо «великим бедствием», — некой катастрофой планетарного масштаба. Далее идёт митэвма «Частица», в которой человек по имени Вез рассказывает о своей жизни. И не только о жизни: в трёх последних энонах он рассказывает о своём посмертии. Это единственный подобный случай в пандэкте. Затем — «Двадцатидневье». В его двадцати энонах женщина по имени Нйневех (это вообще единственный текст, надиктованный женщиной) рассказывает о своей встрече с Учителем и о проведённых с ним двадцати днях, которые полностью изменили её жизнь. Затем — «Великий бог». В отличие от других текстов, повествующих о глубокой древности, события этой митэвмы происходят около 1000 года нашей эры. Автор её смыслов — единственный из делавших надиктовки людей, кто при жизни не принадлежал к Учению. Последний в книге «Эвор» житийно-исторический текст — моя митэвма «Сэбаст», в которой я очень кратко, в самых общих чертах рассказал о двух своих жизнях, прошлой и нынешней.
Первый житийно-исторический текст книги «Дорон» — «Видение» Тантаиддана, где он рассказывает об одном эпизоде из своей жизни, когда с помощью Учителя увидел возможное будущее. Его видение оказалось пророческим: то, что он увидел и что тогда было лишь вероятностью, осуществляется в наше время. Далее идёт «Слово о Влае», в котором человек по имени Това рассказывает о жизни своего Учителя. Това же надиктовал ещё два текста, в которых пересказал притчи, слышанные им от Влая, — но это уже другой жанр. Два следующих житийно-исторических текста, — гораздо более исторических, чем житийных, — «Круг» и продолжающее его «Второе слово», должны рассматриваться вместе. В них излагается история одного из откровений — от самого получения откровения до смерти последних последователей Учения, и время действия охватывает несколько веков. Это также беспрецедентный случай для пандэкта. Далее — «Отцы». Здесь снова изложен один эпизод. Учителя Илана берут в плен завоеватели и отправляют ко двору своего правителя, в тексте зовущегося Властителем. Поначалу Властитель относится к Влаю враждебно, но затем становится его учеником. Текст содержит пересказ их бесед, и потому может быть отнесён также к наставлениям. Далее — «Повествование», небольшая митэвма, автор смыслов которой коротко рассказывает о своей жизни. Затем — «Идущий», один из самых интересных житийных текстов, содержащий ряд очень ярких и наглядных примеров поведения человека из Учения, ученика, который стал Учителем. Совсем иначе читается митэвма «Рассказы о Даретхате». Даретхат, без сомнения, является самым эксцентричным из Учителей, описанных в пандэкте, и его поступки порой выглядят довольно странно. Последний текст рассматриваемого жанра — «Жизнь». В нём человек по имени Леума рассказывает о себе. В детстве он был послушником-кандидатом в жрецы и подвергался жестоким истязаниям, затем встретил Учителя и странствовал с ним, а по смерти Учителя у него появились собственные ученики.
Отмечу один интересный момент: в текстах этого жанра, носящих автобиографический характер, их авторы смыслов нередко описывают собственную смерть, — что выглядит весьма необычно.
К числу речей-обращений я отнесу, прежде всего, «Катэкон». Это абсолютно уникальный в своём роде текст. В нём к людям обращается ни кто иной, как Дракон (здесь под именем Аварна), — то есть тот, кто в различных религиях считается повелителем зла. В своём обращении он рассказывает о своей сущности и смысле того, что он делает, а также о том, что ему в действительности нужно от людей. «Параклесис» — обращение к людям элементала человечества. В митэвме «Путь» Шер-Андер повторяет своё обращение ко мне, произнесённое им в те времена, когда я ещё был индийцем Анандой, а он — моим Учителем, говорившим со мной из мира энергии. «Одэ» — моя небольшая речь о происходящем, об Учении и благе. «Смертная песнь» — слова Баиртама, автора смыслов митэвмы «Отцы», когда-то написанные им перед смертью. «Гимн» — речь Учителя по имени Май’э, обращённая к последователям Учения. И, наконец, «Песня Рохами», — очень необычная митэвма, даже для пандэкта. Этот большой текст в оригинале действительно представлял собой песню, — то есть поэму, которая пелась. Это, безусловно, самый эмоциональный текст пандэкта. В нём много обращений к людям, призывов и наставлений, притч, фрагментов легенд и поверий, наблюдений и поучительных случаев из жизни. По своему настрою и содержанию он как бы стоит особняком среди других текстов пандэкта.
Выше шла речь о текстах, составляющих две первые книги пандэкта. Третья книга, как и было сказано, включает в себя мои речи-обращения. Часть их адресована моим ученикам, — но при этом их содержание предназначено не только для учеников. Другие послания прямо адресуются всем людям. В посланиях затрагиваются такие важные темы, как Истина, сила, гордыня, духовный блуд, фанатизм, нравственность, обречённость, следование Учению, значение пандэкта для последователя и другие. Книга «Эпистолэ» ещё не завершена, и время от времени пополняется новыми посланиями.
К жанру притч, так сказать, в чистом виде, можно отнести всего три текста. Все они входят в книгу «Дорон». Прежде всего, это две уже упоминавшиеся митэвмы Товы, — «Рука» и «Предание об Атама-Улле». Первая — маленький сборник из пяти притч на разные темы (в том числе, о сущности Дракона); вторая — легенда о волшебной девушке Атама-Улле, символизирующей собою единство человека и Природы. Третья притча, «Камень», замыкающая собой книгу «Эвор», передаёт нам беседу человека с камнем, о который он споткнулся. В результате этой беседы оказывается, что камень кое в чём мудрее человека, и у него можно поучиться правильному взгляду на мир и своё место в нём.
На этом закончу свой обзор. Он получился сухим и в значительной степени справочным, — но иначе быть и не могло, учитывая формат небольшой статьи. Надеюсь, он сможет послужить своего рода кратким путеводителем по пандэкту как для тех, кто только начинает знакомиться с ним, так и для тех, кто просто хочет лучше в нём ориентироваться.
© Атархат, 2017
